Яндекс.Метрика
  • Культура

«Мировая премьера» в Челябинске поскользнулась на мокрых опилках

Фото «Мировая премьера» в Челябинске поскользнулась на  мокрых опилках

Восприятие мира художника, отношение к нему – основа этого бессюжетного (потому и безлибретного) сочинения, претендующего на хай-тек, стиля для челябинской сцены мало изведанного, а для зрителей загадочно-необычного, потому и притягательного. Да и артистам балета всегда соблазнительно вырваться за рамки классического репертуара и испытать себя в модерне.

Балет созревал в уме и сердце постановщика несколько лет. С той поры, как он впервые услышал музыку современного московского композитора Валерии Бесединой. Способная ученица Тихона Хренникова, автор нескольких знаменитых балетов, опер и мюзиклов («Суламифь», «Цирк приехал!», «Самозванка», «Огненная дева», «Виртуальный маскарад») она на заре своего творчеств сочинила цикл «Капричос», навеянные полотнами Гойи. Константин Уральский заразился темпераментом музыки соотечественницы. Та согласилась написать партитуру балета. На премьеру она приехала с мамой и была в центре внимания. Ей дарили цветы, а в антракте к ней выстраивалась очередь за автографом. Меломаны признали ее музыку, а также работу дирижера Антона Гришанина лучшими, что есть в этой «мировой премьере».

По поводу хореографии Константина Уральского мнения были крайне полярными – от восторга до полного неприятия. Одни называли Уральского авантюристом, другие – экспериментатором, который сделал мощный прорыв в балетном искусстве челябинского театра. Но даже «восторженные» вынуждены были признать самым слабым местом в его спектакле партию главного персонажа – Гойи и некоторую невразумительность как в хореографическом тексте, так и в самом содержании постановки. Но от глаз тех и других было скрыто то, что позволяет этот самый хай-тек назвать хай-экстримом. То есть невидимые зрительному залу слезы.

Над созданием атмосферы Испании, мира и окружения Гойи добросовестно поработали московский сценограф Виктор Герасименко и челябинская художница по костюмам Елена Сластникова. Однако для этой атмосферы потребовался еще натуральный антураж - опилки, батут и ходули. Опилки на сцене подчеркивали сельскую среду, из которой вышел арагонец Гойя, а батут с ходулями предназначался для изображения испанского карнавала. Они-то и стали опасным препятствием для актеров. Чтоб не было пыли, опилки смачивались, и на них танцовщики во время репетиций частенько поскальзывались и падали.

На первой премьере вывихнул плечо исполнитель Гойи Михаил Филатов, после второй премьеры со сложным переломом руки отвезли в травмпункт Елену Воробьеву - она танцевала молодую жену художника Хосефу. А батут стал суровым испытанием для молодой танцовщицы Ани Шутовой: акробатические упражнения на нем закончились для нее смещением шейных позвонков и гипсом. Говорят, новый балет обошелся театру в 11 миллионов рублей. Значительно дороже, если принимать во внимание цену жизни и здоровья, чего не стоит ни один даже самый мировой эксперимент.

Комментарии 0