Дело Сычева: Показания свидетеля по и следователя военной прокуратуры расходятся

Как уже ранее сообщало агентство «Урал-пресс-информ», сегодня Артем Никитин выступил на суде с высказываниями, что на него в прокуратуре оказывалось давление, что он согласился свидетельствовать против Сычева в январе этого года, потому что ему угрожали судом, а на самом деле о событиях злополучной новогодней ночи он ничего сказать не может – ничего не видел и не слышал.
Антон Шумилин, вызванный для дачи показаний после Никитина, сообщил суду, что давление на свидетелей не оказывалось, показания все они давали добровольно, в том числе и Никитин.
Последний утверждал также, что не писал в прокуратуре заявление о переводе его наряду с другими проходящему по делу свидетелями Олегом Макариным, Иваном Дарджиевым и Сергеем Горловым в другую воинскую часть из опасения попасть под чье-нибудь воздействие.
Однако Антон Шумилин, в свою очередь, заявил, что постановление о переводе в другое место службы вышеперечисленных свидетелей было принято как раз на основании их заявлений (впоследствии Иван Дарджиев написал заявление с просьбой перевести его обратно в Челябинское танковое училище).
Защита Сивякова усомнилась в подлинности заявлений. Это будет проверяться завтра, 13 июля, на очередном судебном заседании в Челябинском гарнизонном военном суде, начнется которое в десять утра.
Следствие выяснило, что свидетели в день допроса 17 января этого года были оставлены в прокуратуре на ночь. Антон Шумилин сказал суду, что решение это принял самостоятельно, но согласованно. По его словам, он утром следующего дня написал рапорт на имя военного прокурора, поставив того в известность. Мотивировал свое решение оставить на ночлег свидетелей следователь юстиции холодной погодой и отсутствием командования училища.
Также сегодня была допрошена помощник фельдшера, медсестра по образованию, работающая санитаркой, батальона обеспечения учебного процесса Челябинского танкового института Елена Толочко, осмотревшая ногу Андрея Сычева 4 января. По ее словам, Андрей ни на кого не жаловался, никого не обвинял, говорил, что не знает, что с его ногой.