Спасти жизнь до рождения: челябинские специалисты проводят уникальные операции внутриутробно

Специалисты отделения ультразвуковой диагностики областного перинатального центра в Челябинске – единственные в Челябинской области - проводят уникальные внутриутробные операции, которые помогают спасать детей, чьи жизни оказались под угрозой еще в утробе матери.

В России хирургия плода развита слабо. Первую внутриутробную операцию провели в Санкт-Петербурге в 1989 году. На сегодня их делают в семи городах: Москва, Санкт-Петербург Екатеринбург, Томск, Челябинск, Новосибирск и Иркутск. Наиболее сложные операции – коррекция фето-фетальной трансфузии и переливание крови плоду – с успехом освоили челябинские специалисты.

Еще не так давно внутриутробные патологии звучали как приговор. Но сейчас высокая квалификация врачей и современное оборудование в отделении помогают спасти жизни малышей. Первая пациентка, которой в челябинском перинатальном центре была проведена внутриутробная операция, рассказывала, что именно благодаря этим докторам она сумела понять истинный смысл фразы «врач от Бога».

О работе отделения, уникальных операциях и квалифицированных специалистах агентству «Урал-пресс-информ» рассказал заведующий отделением отделения ультразвуковой диагностики областного перинатального центра, заслуженный врач РФ, отличник здравоохранения, акушер-гинеколог высшей категории, главный внештатный специалист министерства здравоохранения Челябинской области по перинатальной диагностике Юрий Шумаков.

- Юрий Александрович, поначалу расскажите немного о себе (ведь от того, кто стоит во главе отделения, во многом зависит эффективность работы).

- Я работаю в акушерстве 36 лет, начиная с 1982 года и все это время на одном месте - в челябинском областном перинатальном центре. За свою профессиональную деятельность я участвовал в большом количестве акушерских, гинекологических и эндоскопических операций, десять лет обслуживал акушерскую санитарную авиацию, в настоящее время мы делаем уникальные операции, которые никто в области не умеет делать, кроме тех, кто прошел мою школу.

- А вас кто научил?

- В Новосибирске есть специалист – Макогон Аркадий Вилленович КМ, врач акушер-гинеколог высшей категории, блестяще владеющий методиками пренатальной диагностики. Однажды мы заманили его к себе на конференцию и сделали с ним одну операцию. Вот так и учились. С тех пор начали делать самостоятельно. А для специализации для пункционных методик наши врачи ездили по всему Союзу. В институтах еще такому не учат.

- Операции по внутриутробному переливанию крови плоду при резус-конфликте в вашем отделении вы стали делать первыми в УрФО в 2009 году. Кто их проводит?

- Кровь переливают только два человека: я и мой сын – Шумаков Сергей Юрьевич. Он заведующий отделением «Клиника одного дня» областного перинатального центра. Это уникальные операции, они требуют особого мастерства. Операции по лазерной абляции с нами делает главный врач ОПЦ Юрий Алексеевич Семенов.

- У вас династия единственных в своем роде специалистов?

- У меня и мама акушером-гинекологом была.

- И ваши внуки продолжат династию?

- Пока еще не доросли. Эта специальность тяжелая сами решат, когда вырастут (у меня внучка и внук).

- Вы с сыном получаетесь на сегодня уникальные специалисты в нашей области?

- Не только в нашей области, во всей Российской Федерации. Лет пять назад женщина из Магнитогорска, у которой был резус-конфликт, поехала в Москву, но никто ей не помог. Там немногие умели это делать. Но знающие люди ей подсказали: «Возвращайся в Челябинск, тебе там и помогут». И мы помогли.

- Сколько вы уже провели внутриутробных операций?

- Только в прошлом году было сделано 27 операций по внутриутробному переливанию крови, 9 абляций и 10 пункций. В 2016 году мы сделали 57 переливаний. Всего около 200 операций.

- Такие операции невозможны без самого современного оборудования…

- Да. Для проведения лазерных аблаций используется специализированное фетоскопическое оборудование, а также специальный лазер.

- В области больше нигде такого оборудования нет?

- Нет. Аналогичное оборудование есть только в Екатеринбурге в институте охраны материнства и младенчества. Они собирают патологию со всего Уральского федерального округа, кроме нас. А мы свою область обеспечиваем.

- К вам обращаются беременные женщины, у которых в женской консультации заподозрили пороки развития плода?

- Да. Основная наша задача – поставить правильный диагноз порока развития и по тактике решить, что делать. Есть пороки, несовместимые с жизнью, тогда беременность прерывается (до 22 недель). При пороках, совместимых с жизнью (допустим, порок сердца), женщину направляют на перинатальный консилиум, затем к специалисту - хирургу, урологу, нейрохирургу, кардиохирургу. Он ее консультирует и дает прогноз, что будет, если ребенка прооперируют после рождения. Если порок бесперспективный, то женщине объясняют, что желательно прервать беременность. И она сама уже принимает решение.

- Она обязана в таких случаях прервать беременность или может отказаться на свой страх и риск?

- Никто женщин силой не заставляет прерывать беременность. Ей все объясняют, но окончательное решение остается за ней.

- В вашем отделении проводятся несколько видов высокотехнологичных внутриутробных операций…

- Да. В фетальной хирургии (внутриутробные операции на плоде) мы проводим операции при монохориальной диамниотической двойне. При данной патологии у детей одна плацента на двоих, но у каждого ребенка свой плодный пузырь, и в плаценте он может соединяться сосудистыми анастомозами и сбрасывать кровь от одного к другому. Одно из очень тяжелых осложнений при такой многоплодной беременности является фето-фетальный трансфузионный синдром (ФФТС). Он возникает при патологии сосудов пуповины. Один из близнецов крадет у другого кровь через патологические анастомозы (сосуды). Чтобы прекратить сброс крови от одного к другому проводится специальная фетоскопическая операция. Для доступа к органам плода используется специальное эндоскопическое оборудование, оптика, видеокамеры, мониторы и очень дорогой лазер фирмы Дорнье (Dornier MedTech). Мы входим через живот, через матку в плодный пузырь, подходим к плаценте, ищем анастомозы и  пережигаем их с помощью лазера.

- Сколько операций уже проведено?

- Мы уже сделали 49 операций. Эффективность составляет 39% (эффективность – это когда хотя бы один ребенок из двойни остается живым). Это хороший результат.

- А в 61% случаев оба ребенка погибают?

- Да. Во всем мире это считается довольно сложными операциями. Проблема в том, что мы не всегда можем помочь. Например, когда плацента расположена по передней стенке, то нам трудно подобраться туда и поискать анастомозы. Когда плацента по ребру или по задней стенке, подобраться гораздо легче. К тому же, для доступа нам приходится перфорировать плодные оболочки, что часто приводит к преждевременному излитию вод, и преждевременным родам.

- Юрий Александрович, помимо этой операции вы первыми в УрФО начали делать и еще одну уникальную операцию - переливание крови младенцу в утробе матери.

- Это высокотехнологичная операция. Только второй год мы занимаемся высокими технологиями, когда стало возможным пролицензировать учреждение. В старом областном роддоме мы не могли этого сделать (условия не позволяли, площади) и работали на энтузиазме. Сейчас мы проводим и переливание, и лазерную абляцию, и пункцию по ВМП.

- Вы еще делаете различные пункции  плодам?

- Да, делаем. Например, у плода возникли кисты в легких, брюшной полости, малом тазу, в сумке перикарда, в плевральной полости. Мы под контролем пунктируем и отводим жидкость. Сейчас планируем не просто отводить жидкость, но и ставить шунты. Это такая трубочка, загнутая с двух сторон как поросячьи хвостики. Мы вводим «поросячий хвостик» в полости плода, а вторую часть сбрасываем в околоплодные воды. Это бывает, когда мочевой пузырь не опорожняется за счет того, что в области уретры есть аномалии - стенозы, атрезии.

Для проведения операции нужно сертифицированное оборудование: специальный пункционный набор, катетер, шунт. Мы заказали новую эндоскопическую стойку и шунты. Мы будем внедрять новую технологию – внутриутробное шунтирование полостей.