Река Миасс: как изменилась водная артерия области за 35 лет

Три с половиной десятилетия назад сотрудники областной газеты «Челябинский рабочий» Михаил Фонотов и Борис Киршин осуществили экспедицию вдоль реки Миасс – от ее истоков в горах Башкирии до северо-восточной границы Челябинской области. По итогам поездки вышло десять публикаций, с большим интересом воспринятых аудиторией. Жителей региона взволновали связанные с рекой экологические проблемы, которые высветили журналисты. Спустя 35 лет один из читателей предложил повторить экспедицию, узнать, что произошло с рекой за все это время.

Осуществить идею удалось под патронажем Челябинского государственного университета силами студентов и сотрудников двух факультетов экологии и журналистики. В основной состав нашей экспедиции вошли: студенты-экологи Ольга Кудрявцева, Анастасия Шарипова, Максим Белов, Максим Землянский, студенты-журналисты Иван Кобелев и Мария Трошина, лаборант кафедры геоэкологии ЧелГУ Кристина Юрченко. Студентам-журналистам эта серьезнейшая работа была засчитана как производственная практика в информационном агентстве «Урал-пресс-информ», поддержавшем идею экспедиции.

Микроавтобус, немного техники, оборудование для сбора воды, пара контейнеров с едой, зонтик и бесконечный энтузиазм. На горизонте первая географическая точка путешествия - Миасс. Город Миасс.

Часть I. Сквозь золото и песок

Река Миасс вливается в Миасс-город со стороны федеральной автодороги М5, миновав ее под небольшим мостом. До этого ее сосуществование с человеком протекает в окрестностях сельских раздолий и, почти перед самой трассой, в зоне некогда масштабной золотодобычи. К этому участку и приближается наша бригада.

Скрытый камышами пруд. На берегу остатки старой спецтехники. В отдалении по поверхности дамб движутся грузовики. Останавливаемся перед шлагбаумом с надписью «проезд запрещен», обходим его. Нас встречает мужчина в возрасте, судя по всему, охранник или, точнее, смотритель. Поняв, что наше присутствие для территории безвредно, вступает в разговор.

«На этих искусственных сооружениях что добывают?»,– смотрим в сторону дамб и грузовых машин.

«Да песок они берут со дна. Песок вместе с илом. Потом ил отдельно, песочек отдельно. Вот этот песок идет в панельное домостроение».

«Вода тут довольно прозрачная», - замечаем мы.

«Ну, так, более-менее стало лучше. Раньше вся уже зацветала до того, как лет десять назад появились новые драги. Драги имеют разные предприятия. Золото мыли, а теперь золото уже не моют.

«Раньше отделяли золото от песка, а теперь?»

« А теперь песок от ила, и всё».

Со времен золотодобычи остались куски металла, которым придали форму. Неживые и монументальные.

С начальником управления экологии Сергеем Бубновым говорим о настоящем и будущем реки Миасс. Войдя в город, она превращается в пруд перед плотиной инструментального завода, протекает мимо жилых улиц и садоводческих товариществ, вливается ближе к окраине в Поликарпов пруд, уходя затем в обрамление садов, поселков и леса вдоль Миасского тракта. От качества ее воды местные жители зависят гораздо меньше челябинцев. Питьевой источник для города – не река Миасс, а Иремельское водохранилище. Но за чистотой речной воды в городе тоже следят: как раз в день нашего приезда пробы воды в разных точках города брали сотрудники местной санэпидстанции.

Раньше особые нарекания вызывала работа напилочного завода, рассказывает Сергей Бубнов. Сразу вспомнилось описание технологии и экологических последствий инструментального производства из давней публикации журналистов «Челябки».

«На сегодняшний день, как таковой, завод не существует, - продолжает Сергей Владимирович. – На его территории оборудованы стоянки, парковки, какие-то перегрузочные площадки».

Плотина бывшего напилочного завода образует пруд в старой части города. Она - сама история. Близость прошлого (как на картинах живописцев-классиков) очерчивают удочками три юных рыбака в темных простецких куртешках. Ребят не выгоняет с берега даже обильный дождь.

На темно-серых сооружениях предприятия – метки текущего дня: объявления о приемке черного и цветного лома. Местные жители вспоминают разбавленный воздухом запах кислоты, которой обрабатывались напильники. По словам Сергея Бубнова, после того, как завод перестал делать инструменты, вредное воздействие на природу снизилось. Прочие тяжеловесы промышленности реке тоже вредят не особо: объем производства уже не тот, что в советские годы, да и технологии очистки стоков стали надежнее. Источники рисков сместились из сферы крупной индустрии в пространство мелкой, разрозненной и, по сути, массовой экологической неряшливости.

«Кто-то на берегу ремонтировал машину и пролил топливо. Кто-то соорудил склад древесины, - перечисляет Сергей Бубнов. - Но это разовые случаи, пресекаются административными наказаниями».

Главный эколог города в сознательность земляков верит. Отмечает изменения к лучшему. К примеру, лет тридцать назад состояние речной воды отягчалось ливневыми стоками: коллекторы были засорены, а местами отсутствовали.

На сегодняшний день коллекторы обслуживаются, утверждает Бубнов. За этим следят специалисты управления ЖКХ, есть подрядчик, который отчитывается перед ними. Видно, по крайней мере, визуально, что работы проводятся.

В течение ближайших пяти лет планируется углубить русло реки в районе городской набережной, усилить бетоном берег, превратив его в прогулочную площадку.

«В ходе реализации проекта будет перенесен коллектор, который сейчас пролегает практически рядом с руслом, поясняет Сергей Бубнов. – Это будет очень хорошо для реки, потому что коллектор на сегодняшний день не такой уж надежный».

Окрестности поселка Северные печи. Останавливаемся у полуразрушенного моста. В 50 метрах другой, новый, действующий мост, а от этого осталась лишь опора и несколько камней. Пожилой рыбак каждые полминуты с надеждой забрасывает удочку сегодня, видимо, не его день. Мужчина вступает в наш разговор об очистных сооружениях, выше по течению которых мы находимся:

«Там такой запах стоит всегда, даже когда ветер, - замечает он. Не знаю, как там люди живут вообще. Пахнет очень сильно, и туман какой-то по осени, по весне».

Сведущие горожане поясняют: возле очистных сооружений отстойник воды зарастает травой. Из-за этого весной и осенью в воздухе чувствуется запах перегноя. О возмущении по этому поводу жителей ближайшего села Селянкино рассказывало областное телевидение. Специалисты тогда ответили, что объемы выбросов в атмосферу соответствуют нормам – это показали замеры на содержание в воздухе аммиака и сероводорода. Пахнет же, по словам экспертов, не перегноем, а илом.

Рыбак вновь попытал счастье, отправив наживку в реку:

«Раньше щуки тут были, -ностальгирует он , - чебак стоял… А в последние года три ничего нет!»

Лаборант кафедры геоэкологии ЧелГУ Кристина Юрченко настроена более позитивно. Отмечает, что вода болотом не пахнет. Есть даже улитки – показатель биоразнообразия. Рыба тоже, судя по всплескам на поверхности и неувядающим надеждам рыбаков, еще может порадовать. А если в водоеме есть живность, причем, разная, то он сохранил свои природные свойства.

«Река обитаема, значит вода в ней более-менее нормальная», - заключает Кристина.

Деревня Новотагилка (по-старому Коробковка) – один из пунктов экспедиции. Спускаемся к реке, которая уже миновала очистные сооружения. Вода здесь выглядит чище. Даже видно дно, хотя, возможно, благодаря небольшой глубине. По берегам богатая растительность. Много пожжённых веток, вероятно, после неудачного разведения костров. Некоторые успели порасти мхом. Над рекой возвышаются ивы, часть деревьев высохла. Зато кустарники разрастаются бурно.

Кажется, реку можно перейти вброд, но течение быстрое, и она похожа на горный поток. Даже экологи не смогли добраться до середины. Говорят, течение сносит.

Рыбак, сопровождавший нас от Северных печей, рассказывает про микросвалки бытового мусора. Пластик бутылок, жесть пивных банок и блеск чипсовых пакетов – привычный антураж непокрытых зарослями участков берега.

В давние времена нынешняя Новотагилка – поселок добытчиков золота. Сегодня же местность привлекает людей не благородным металлом, а своей живописностью. В Интернете можно найти расценки здешней недвижимости. Цены на старые деревянные домики колеблются в районе полутора миллионов рублей (плюс-минус пара сотен тысяч). Новые кирпичные дома продаются за пять-шесть миллионов. Трехэтажный коттедж с благоустроенным участком – более чем вдвое дороже.

Невидимая рука рынка недвижимости преподносит окрестности реки Миасс в качестве актуальной зоны комфорта. Значит, пока есть что преподносить, и сам по себе этот факт обнадеживает. Такое отношение к реке содержит как риски для нее самой, так и возможности ее сохранения. Об этом у нас еще будет время поговорить. Пока же отправляемся в Карабаш – город экологического экстрима.

Цифры экологов

Пробы, взятые в пределах Миасского городского округа, имеют повышенное, по сравнению с другими образцами, содержание ионов железа, калия, магния, кальция, аммония, нитрат-ионов, нитрит-ионов, фторид-ионов и фосфат-ионов. Наблюдается превышение по иону магния и ионам железа в районе входа реки на территорию городского округа и последующие повышенные концентрации по ходу течения реки. Возможно, это связано с тем, что на входе в город располагается Миасский пруд, в котором производилась ранее и по сей день добыча золота, и сбросами промышленных сточных вод. Также все пробы, отобранные в пределах этого района, имеют превышение допустимой концентрации фосфат-ионов в 1,5- 2 раза. Фосфат-ионы попадают в окружающую среду со сбросами промышленных вод и прочих, хозяйственно-бытовых вод, содержатся в большом количестве в моющих средствах. Пик превышения в 2,1 раза предельно допустимой концентрации по фосфору приходится на пробу, взятую до городских очистных сооружений, что говорит о попадании ионов в воду в городе и за его пределами. Повышенные содержания ионов аммония, появления нитрит-ионов и высокое значение концентраций нитрат-ионов, являющихся цепочкой разложения аммиака, может свидетельствовать о попадании фекально-калловых масс с не очищенными или мало очищенными сточными хозяйственно-бытовыми водами.

(По данным факультета экологии Челябинского государственного университета).

Продолжение следует.