Владимир Новоселов: «Предприятия Челябинской области будут создавать новый российский атомный флот»
Вчера, 13 мая, премьер-министр России Владимир Путин заявил о создании нового атомного флота для освоения шельфа Арктики, добычи газа и нефти со дна Северного Ледовитого океана. Эта работа будет проводиться одновременно с ликвидацией атомного флота СССР, которая началась около 20 лет назад. Челябинская область в этой работе играет ведущую роль, поскольку именно здесь находятся важнейшие предприятия атомной промышленности. И по этой же причине Южный Урал станет главным участником создания нового атомного флота России, на этот раз — мирного флота.
Этот вопрос стал центральным на прошедших недавно в Москве, Санкт-Петербурге и Базеле (Швейцария) мероприятий, в которых южноуральская делегация оказалась в какой-то степени наиболее интересным участником.
Об уникальных темах и решениях, ставших результатами этих встреч, корреспонденту "Урал-пресс-информ" рассказал их участник, доктор исторических наук, профессор Владимир Новоселов.
— Владимир Николаевич, первое совещание прошло в Москве и было посвящено ликвидации радиационного наследия атомного флота СССР. Расскажите о роли Челябинской области в этом процессе.
— Для нашего региона утилизация подводного флота очень актуальна. 50 лет назад уральские металлурги сварили металл для корпуса атомных лодок. Большой вклад в производство корпусов торпед внес трубопрокатный завод. Приборостроительный завод в Катав-Ивановске снабжал подводные лодки навигационными приборами. Я уже не говорю, что ракеты для атомного флота разрабатывались в Миассе в КБ имени академика В.П. Макеева. Ядерное оружие для ракет создавалось во всех закрытых южно-уральских городах: Снежинске, Озерске, Трехгорном. В Озерске также отрабатывались атомные реакторы для подводных лодок.
Сегодня исторический круг замкнулся. Южный Урал, который внес определяющий вклад в оснащение атомного подводного флота, прежде всего, ядерными компонентами, теперь должен эти ядерные компоненты уничтожить: принять, демонтировать и утилизировать.
В первую очередь речь идет о разборке ядерных зарядов. Это очень ответственно и в плане радиационного загрязнения очень опасно. Этим занимается приборостроительный завод в Трехгорном, где изготовлялись ядерные боеприпасы. Но это не столь опасно, как отработанное топливо ядерных реакторов. Работа с ним – финальная часть ликвидации ядерного наследия атомного флота. Она поручена радиохимическому заводу на ПО «Маяк».
Но для того, чтобы довести процесс до финальной стадии в Озерске, нужна многолетняя предваряющая работа. В подводной лодке атомный реактор нужно заглушить, извлечь из него блоки, которые обладают колоссальной радиоактивностью. Советский атомный флот насчитывал 256 атомных подводных лодок — это десятки тысяч таких блоков, которые нужно извлечь так, чтобы никто при этом не облучился. Манипулировать этими блоками, как только они извлечены, нельзя. Люди умрут сразу — настолько сильна доза радиации. Подойти к ним можно только через несколько лет, когда пройдет период полураспада. На это время они помещаются в отстойники. Пока не было ни одного случая переоблучения благодаря высочайшей квалификации тех, кто это делал.
— О какой стороне вопроса рассказывали вы на этом совещании?
— Я говорил о том, что населению нужна объективная информация об этой работе. Потому что пока все это делается как-то информационно глухо. Представляете, если кто-то захочет в своих негативных целях воспользоваться этой ситуацией? Он такую радиофобию спровоцирует! Тем более, что есть проблема: четыре наши аварийные атомные подлодки лежат на дне одного из северных морей на разной глубине — от 30 до нескольких сотен метров. Хотя вода является очень хорошей защитой от радиации, сегодня даже близко нельзя к этим лодкам подойти, потому что они очень опасны. Нужно ждать, пока пройдет время, пока распадется естественным путем находящееся в них ядерное топливо. Оно никаких контактов с водой не имеет, дистанционный мониторинг показывает, что с этих лодок выхода радиации нет. Но потом эти лодки предстоит поднять, а это очень дорогостоящее мероприятие.
Общественность должна понимать, что это колоссальной сложности и колоссального научного интереса проблема, на решение которой за последние четыре года было потрачено несколько миллиардов евро.
Поэтому на совещании было принято решение о создании информационного центра. В него войдут представители нескольких регионов. Я назначен его руководителем, поэтому население Челябинской области будет получать информацию из первоисточника.
— А что говорилось о создании нового атомного флота России?
— Задача по созданию принципиально нового атомного флота, подводного и надводного мирного назначения для освоения шельфа Арктики будет решаться, не дожидаясь завершения работы по уничтожению отработанного ядерного топлива. Эта работа по сложности и по стоимости равнозначна созданию подводного флота СССР. Перспективы именно такие: заканчивать с атомными подводными лодками и постепенно переключаться на проблемы добычи газа и нефти со дна Северного Ледовитого океана. Там обычные теплоходы, обычные суда не могут работать. Только работающие на атомных энергетических установках. Поэтому потребуется создание плавучих атомных станций, новых атомных ледоколов, буровых машин, которые работают на атомной энергии. Уже сейчас конструируются подводные атомные лодки, которые бы вели геологическую разведку и бурение; специальные батискафы, батисферы и так далее. На дне северных морей находится несметное количество газа и нефти, но чтобы взять это, нужны на начальном этапе очень большие затраты. Челябинская область также будет участвовать в этих работах.
— Владимир Николаевич, Челябинская область решает, пожалуй, самый большой блок проблем, связанных с радиацией. Поэтому ее делегация была самой многочисленной на международном форуме-диалоге «Общество и радиационная безопасность» в Санкт-Петербурге. Какие вопросы относительно нашего региона решались на этом мероприятии?
— В первую очередь, на форуме из слов руководителя центра информации и общественных связей «Росэнергоатома» Ашота Насибова стало известно, что южноуральская атомная станция будет построена обязательно, сейчас решается вопрос с местом ее размещения. Я общался со специалистами и услышал следующее: это будет интересно всем. Предложение руководства Челябинской области, руководства «Маяка» — расположить атомную станцию на территории, которая в свое время уже была загрязнена, то есть рядом с «Маяком». Нужно это для того, чтобы не создавать даже потенциальных угроз для новых территорий. А «Росэнергоатом» не хочет приходить на старое наследие. Его представители заявляют, что не хотят отвечать за старые грехи, и не хотят, как мне сказал Ашот Насибов, чтобы атомная станция «выполняла роль самовара» и кипятила, грубо говоря, воду в 11-м водохранилище, где находится 380 миллионов кубов радиоактивной воды. Выпаривать эту воду они не хотят, они хотят, чтобы это была совершенно не имеющая к ядерному наследию «Маяка» станция, на чистой территории. Они не хотят заниматься наследием холодной войны и их можно понять. Каким образом в конце концов решится эта проблема — посмотрим, ждать осталось недолго.
Сорок иностранных участников и более шестидесяти наших соотечественников с большим интересом встретили выступление заместителя министра по радиационной и экологической безопасности Челябинской области Светланы Костиной. Коротко, четко, энергично Светлана Юрьевна рассказала присутствующим о позитивном опыте министерства в решении проблем переселения населения Муслюмово. Всеобщий интерес вызвали выступления ещё нескольких южноуральцев.
— А что было в Базеле?
— Семинар по проблемам ядерного оружия и атомной энергии в странах бывшего СССР. Но фактически эта тема была сужена до проблемы радиационной безопасности, о современном ее состоянии. Докладчики в основном были российские, потому что западным специалистам интересно было получить информацию из первоисточников. От нас им была не нужна официальная информация, они ее имеют.
— Швейцария может чему-то у нас научиться в вопросах радиационной безопасности?
— В Швейцарии вообще уровень безопасности качественно иной. Там все виды безопасности на очень высоком уровне. Так что это нам нужно у них учиться. И прежде всего тому, как общественность активно участвует и влияет на эту сферу. Могу привести один простой пример, между МАГАТЭ и Всемирной организацией здравоохранения, оказывается, десятки лет существует протокол, согласно которому запрещено сообщать обществу результаты воздействия радиации на население, если оно носит негативный характер. И сегодня скопилось много засекреченной информации, которую необходимо сделать достоянием гласности. Потому что любая засекреченность скрывает непорядок. Поэтому европейская общественность сегодня развернула колоссальную работу, чтобы прекратить действие этого протокола, чтобы о накопленной информации про воздействие радиации на людей узнал весь мир.
А у нас же иногда информацию о некоторых проблемах радиационной безопасности мы узнаем от журналистов, а не от организаций, за это отвечающих. Это вечная проблема. Власть, чтобы быть властью и эффективно управлять и манипулировать обществом, старается выдавать минимум информации. Это во всем мире так. А общество, если оно активное, сознательное, свободное, оно, конечно, стремиться эту информацию вырвать у правительства. На Западе это очень четко видно. И эта борьба естественная. При этом все понимают правила игры: что власть должна прятать, общественность должна это спрятанное открывать. У нас этого нет, потому что у нас любая подобная попытка общества вызывает у власти негативную оценку. В ее глазах это выглядит как подрывная деятельность. На Западе давно к этому все привыкли, это вошло в органичную ткань существования европейского общества. Чтобы власть не дремала, существуют «зеленые», экологи, комиссия по нераспространению ядерного оружия, которые бдят и держат в напряжении власть. Там власть уже выдрессирована в этом смысле, а у нас, как известно, свободы слова нет, свободы информации нет, власть на 100 процентов контролирует информацию, поэтому на таком уровне эффективного выступления общественности и контроля общества над властью мы достичь не можем.
Власть считает, что если ей дать полную свободу, она сумеет обеспечить безопасность наиболее эффективно, главное, чтобы ей не мешали непрофессионалы. Но вся новейшая история показывает, что радиационная безопасность — слишком серьезное дело, чтобы доверять его профессионалам. Должен быть контроль общества. Нельзя, чтобы эти вопросы решали только работники атомной промышленности или министерства по радиационной и экологической безопасности. Обязательно должна быть обратная связь с обществом, потому что коллективный разум намного сильнее.
— А вообще что такое радиационная безопасность?
— Это некая условность, придуманная специалистами, ведь понятия радиационной безопасности в живой природе не существует. Нет такого понятия. Это плод мышления человека. Люди просто договорились между собой: чтобы обеспечить защиту населения от вредного воздействия радиации, надо придумать уровни радиационного облучения — безопасный и опасный. На конференции в Базеле было доказано, что все это не так.
Сегодня очень авторитетные во всем мире американские ученые пришли к выводу о том, что определенные дозы облучения продлевают жизнь человека на 10-20 лет. Эти данные пока никем не опровергнуты. Оказывается, радиация полезна, но в меру. Не секрет, что и в Озерске в 1970-е годы продолжительность жизни была на 12 лет дольше, чем в Челябинске. И сегодня в Озерске можно встретить немало мужчин в возрасте 82-х, 85-ти, 87-ми лет. А ведь они работали на производстве. Взять классический пример Бориса Броховича, директора «Маяка» с 1971 по 1987 год. Ведь он дозы получил большие, а прожил 85 лет.
— А как же все эти программы по реабилитации пострадавших от радиации населения и территорий, работа министерства по радиационной и экологической безопасности?
— Министерство нам необходимо, потому что были тяжелейшие радиационные аварии и различные нарушения ядерной технологии. Самые грубые из них приводят к СЦР — самопроизвольной цепной реакции, которая в 1950-е годы унесла несколько жизней, нанесла тяжелейшие увечья ряду работников «Маяка». Министерство много делает для реабилитации территорий и населения, пострадавшего от радиации. Но еще многое предстоит сделать. Прежде всего — в деле защиты интересов и определенных законодательством прав пострадавшего от радиации населения.
— Выходит, в определенных дозах радиация – это своеобразный эликсир жизни?
— Вообще человек появился благодаря радиации. По данным одной из современных научных теорий, человек — это мутант, который появился в результате радиационной катастрофы, поэтому он так обособленно стоит от всех животных. И вообще сама жизнь на земле возникла благодаря солнечной радиации. И если сегодня она исчезнет, жизнь на земле просто погибнет. Вот это мы всегда должны помнить, что радиация породила жизнь и породила человека с его мозгом.
Поэтому изначально радиация положительна, а не отрицательна. А вот общество, которое решило радиацию использовать в целях насилия, в целях войны, вот оно и породило негативные последствия радиации. То есть, если бы не человек, радиация оставалась бы сугубо положительным явлением.
