Слово о «народном директоре»

Год назад с нами не стало «главного крестьянина» Челябинской области Ивана Шундеева. Более 40 лет он бессменно возглавлял СПК «Коелгинское», одно из самых успешных животноводческих хозяйства региона – как при СССР, так и после смены общественного строя. Когда он уходил, мучительно от тяжелой болезни, он буквально заклинал всех окружающих: «работайте дальше, работайте также»… Сыну Анатолию, за несколько лет до этого выбранному директором, повторял в просветах сознания: «Лучшим памятником мне будет, если ты сохранишь совхоз»…

Прощались с Иваном Никандровичем в конторе его родного хозяйства, по его личной просьбе – атеиста по жизни – отпевал усопшего батюшка местного прихода. Народ плакал.

«Шундеевская» группа крови…

В Коелге все его односельчане, с кем недавно пришлось встречаться и разговаривать о Шундееве, отмечали его мощную харизму, доброту и душевность, запальчивость, но и отходчивость. А еще – небывалую для нынешнего российского менталитета скромность быта Директора. Но все по порядку…

В первую военную посевную в уральском сельце Назарово встал прицепщиком на трактор двенадцатилетний Ваня Шундеев, тогда и выдали ему, малолетке, трудовую книжку. В ней, переданной в музей истории Коелгинского совхоза, 73 года подтвержденного стажа. Иначе сказать – вся жизнь человека прошла в сельском труде. «Шундеевская» группа крови – крестьянская.

Образование в 4 класса местной начальной школы у безотцовщины Вани оставалось надолго: ехать в райцентр продолжать учебу не было никакой возможности. У матери пацанов двое, и приработок старшего был большим подспорьем в военные годы. Так вот и пролетела Ванина юность в поле на тракторе.

Вернулся со службы «отличным пограничником» и снова сел на трактор. Работал, что говорится, за троих, столько же и зарабатывал. Мать радовалась.

Познакомился с Антониной, приехавшей в Назарово по распределению после окончания сельхозтехникума. Девушка умная, энергичная, одно сказать – городская, после отработки собиралась уже вернуться в Подмосковье. А тут лихой, хоть и невысокий ростом, Ваня Шундеев: настойчивостью завоевал расположение Тони, посватался, да не ошибся на всю жизнь. Умница Тоня заставила 25-летнего жениха сначала поехать учиться в двухгодичную сельхоз-школу повышения квалификации, куда, на счастье, брали и малообразованных курсантов, а потом, женой, еще год сидела с ним занималась – готовила к поступлению в техникум. Сразу после техникумовского диплома, когда в семье было уже трое малышей, благословила супруга на учебу в курганский сельхозинститут, взяв на себя все заботы о детях, о доме, хозяйстве и продолжая работать агрономом.

Так и поднялся Иван, сначала был бригадиром, потом механиком поставили, а во время учебы в институте стал уже управляющим Назаровского отделения Селезянского совхоза.

Жизнь его всегда выстраивалась так, как надо: хоть и через тернии, но по ступенечке да вверх. Замечательный человек Петр Котлованов, директор Селезянского совхоза, направил Ивана руководить самым крупным совхозным отделением, и семья переехала в Селезян.

В 1970 году разукрупнили Еманжелинский совхоз и часть земель передали в новый, назвав Коелгинским – по селу, где определили быть центральной усадьбе. К этому времени Иван Никандрович стал уже зрелым, образованным, опытным руководителем.

По рекомендации все того же директора Петра Котлованова, высоко ценившего в своем протеже управленческие и человеческие качества – требовательность к порядку, инициативность и самостоятельность в решении вопросов, трудолюбие и умение добиваться поставленной цели, – директором созданного хозяйства назначили Шундеева. И 39-летний Иван приступил к главному делу своей жизни. Семейство его снова загрузилось в кузов машины и поехало за сотню километров от Селезяна обживать новое место.

Коелга всей его жизни…

Анатолий Иванович, сын и преемник, вспоминает:

– Что мы увидели по приезду в село: дома-развалюхи, школа старая, больницы нет. Не было и дорог, связи, ремонтных мастерских и конторы. Про газ молчу. Но Ивану Никандровичу удалось как-то так «закрутить гайки» со вновь созданным коллективом, что уже через 2– 3 года хозяйство начало занимать верхние строчки в районной сводке. И по урожаям, и по надоям».

Но как только «набрали скорость», так засухой тяжелой пришел 1975 год: на фермах области скот гибнул от истощения, кормить было нечем. А коелгинцы возили солому из Сибири в вагонах (Шундеев пробил), хозяйство чудом пережило эту трагедию, поголовье сохранили.

Пик достижений «в ту эпоху» пришелся на последние годы перестройки: обновили всю технику, много построили и заложили домов за счет так называемых «фондов». А талант Шундеева-управленца и профессионала уже признали и отметили на государственном уровне (в 1973 году вручили орден «Знак Почёта», в 1981 году – орден Трудового Красного Знамени, в 1986 – Орден Октябрьской революции). И при этом, хотя и был он «вхож» в высокие кабинеты, но порой ему доставалось меньше, чем другим «вхожим», и все потому, что с высоких трибун, если доводилось выступать, резал правду-матку. На его невыдержанность в словах обижались многие чиновники, и даже старались лишний раз не приглашать на областные совещания, чтобы «не выносить сор из избы». С приходом 90-х, с метаниями и шатаниями во всей стране и село пошло на спад.

Выстоять, даже ценой здоровья…

– С 1994 крупные сельхозпредприятия и в районе, и в области начали просто «сыпаться», – продолжал вспоминать Анатолий Иванович, – Землю растаскивали на паи, технику по дворам, люди уходили в фермеры, и Коелгинский совхоз, как часть российского сельскохозяйственного организма, тоже «тяжело заболел». Но там, где во главе стояли крепкие «упертые» мужики, там сдержали, спасли хозяйства. Сегодня эти немногие СПК – благодаря во многом таланту, характеру и отданному на алтарь здоровью директоров того времени (низкий им поклон), составляют основу крупнотоварного сельхозпроизводства. Именно там – самые высокие надои, именно они берут под свое крыло разваливающиеся мелкие хозяйства и поднимают их, и увеличивают свое производство».

И – увы – факт, что нынче во всем Еткульском районе самостоятельным и нетрансформированным хозяйством осталось только Коелгинское СПК. А остальные «канули в Лету» (При этом в районе до сих пор существует полноштатное райсельхозуправление – парадокс! – Л.К.).

Самая критическая страница в истории хозяйства случилась, конечно, когда на «Коелгамрамор» только за полгода ушло 80 самых квалифицированных специалистов, в том числе классные механизаторы – за «длинным мраморным рублем». И больше всего было обидно директору, что с уже приватизированным жильем, которое построил для них совхоз бесплатно. А они вот перешли через речку, как Рубикон, и – все… В этот момент, как признался один из ветеранов, «Ни до того, ни после не видел я Ивана Никандровича таким растерянным».

Но в это же время начался исход российских граждан из Казахстана (граница в четырех часах пути), а земля всегда слухом полнится: одна семья обосновалась в Коелге и сообщила бывшим землякам, что, мол, есть работа и даже жилье обещают (оно было заложено для «своих», но решили помочь бедолагам-беженцам). И поехали в Коелгу семья за семьей: этот «казахстанский десант» в значительной мере компенсировал штатную брешь в хозяйстве. Вот тогда приободрился Иван Никандрович, понял, видимо, что отмеряно хозяйству время долгое: «Жив курилка»! И жить будет!

Так и пошло: медленно, но верно, с 1996 года – уже 20 лет – идет все в рост: больше молока, зерна, кормов, масла… Видимо, судьба решила, что трех проверок Шундеева хватит, а он понял, как дальше надо жить в новых условиях, чем заниматься и даже как выкручиваться.

Байка из жизни

Приехал однажды в хозяйство на рубеже 90-х годов высокий чин их областного управления сельского хозяйства, выходец их Коелги, и говорит: «Иван, режь коров, невыгодно молоко, вырезай коров!» А Иван (кстати, пройдя через демократические выборы-89, был тогда народным депутатом СССР) ответил так: «Я вот недавно съездил за границу, многое посмотрел в их сельском хозяйстве, и так скажу – все можно привезти из-за границы – хлеб, масло, мясо, но не привезете живое молоко!» Верил, что времена эти непонятные кончатся, и молоко будет востребовано, поэтому, когда в хозяйствах области стали вырезать коров, он начал закладывать базу для расширения молочного животноводства. И это при том, что в те годы «Коелгинское» было средним на фоне поголовья молочных совхозов-гигантов. А сегодня – где они? «Коелгинское» же доит рекордные для области 8400 литров молока на одну буренку в год. Вот мудрость, вот проницательность «народного директора» – патриота.

Иван Шундеев: любите землю!

Заместитель директора по животноводству Алексей Прокопьев на секунду задумался: «Как сказать, какая личность… личность великая – Иван Никандрович. Хозяин в полном смысле, он мог «утереть нос» любому специалисту, – а потому что учился и агрономии, и животноводству, и все сверял на практике.

Я приехал сюда с вузовским дипломом после армейской службы, и, по совести говоря, Иван Никандрович и слепил из меня то, что я сейчас из себя представляю, все мои наработки – с его подачи. И он ведь «сделал» так сотни специалистов. Постоянно посылал нас учиться на курсы и семинары, в поездки по стране и за рубеж – смотреть, улавливать новое и ценное. Помню, говаривал: я сам, мол, не просто езжу по заграницам, я там хожу и подсматриваю: а что бы у нас применить? И если другие еще приноравливались, у Шундеева «присмотренная» новинка уже работала. И меня наставлял этой заповедью: «Езди и смотри!» И еще заповедовал: «Нет стройки, нет жизни»! У нас в Коелге все время что-то строится.

Работать с ним – да, было трудно, потому что он очень высоко поднимал планку требований, в том числе и к себе. Не каждый смог с ним сработаться. Помню, звонит в полночь: ты что делаешь? Сплю… – отвечаю, устал ведь.

– Как ты можешь спать, у тебя молоко упало! Директор не спит, а ты спишь.

И мы с ним по телефону решаем, как молоко можно поднять…

Здесь есть еще люди, которые с ним – это удивительно – по 40 лет отработали, как Урванцев Юрий Платонович, и все они отзываются о нем только добрыми словами. Хотя всех он и ругал, и наказывал, но, как говорится, за дело.

При этом все мы понимаем, что он старался для совхоза и, в итоге, для людей. Если у кого беда – сам придет в семью: «Что случилось»? А спросивши, поможет обязательно. И вообще, одна черта есть, что у старшего Шундеева, что у младшего: они работают во благо хозяйства. Иван Никандрович всю жизнь по полям-фермам ездил на «Уазике», так и не сменил его. А вы посмотрите на его дом! Обычный, как у всех работников совхоза был построен, он в нем с 80-го года до последнего дня и прожил».

Оставил Иван Никандрович добрый след на земле, теплую память в душе земляков, а еще – воспитал троих хороших детей, всем дал высшее образование. И внуки все – их четверо - тоже вузы закончили. В «Коелгинском» сегодня работают сыновья Анатолий и Виктор, внук Яков с женой Юлей. И вполне возможно, и правнуки – хоть кто-то, да будут трудиться на этой земле, Шундеевская династия – она же все-таки – крестьянская…

Прошел год без Ивана Никандровича, считавшего, что лучшим памятником ему будут успехи «Коелгинского». И они таковые и есть: валовое производство за последний год превысило 700 миллионов. Впервые по 2015 году с субсидиями получена прибыль около 100 миллионов. Задача коелгинцев – выйти на валовое производство в миллиард рублей.

Дополнительно: Иван Никандрович Шундеев, «Заслуженный работник сельского хозяйства РФ». Почётный гражданин Челябинской области, Еткульского муниципального района, села Коелга. Скончался 23 августа 2015 года в возрасте 84 лет. Похоронен в селе Коелга.