Военный следственный отдел: В частях Челябинского гарнизона неуставные отношения становятся редкостью

Климат в частях Вооруженных Cил Российской Федерации, дислоцированных на территории Челябинской области, улучшается, случаев неуставных отношений между военнослужащими становится меньше из года в год, и они, как правило, уже не приводят к причинению среднего или тяжкого вреда здоровью, а скорее, представляют собой такое явление, как казарменное хулиганство.

О том, какая обстановка сегодня наблюдается в воинских частях Южного Урала, агентству «Урал-пресс-информ» рассказал заместитель руководителя военного следственного отдела СК России по Челябинскому гарнизону подполковник Михаил Калинов.

По его словам, воинские преступления в регионе, конечно, еще фиксируются. Выявляются факты и самовольного оставления части военнослужащими, и неуставных отношений, но категория последних - уже без сломанных носов и челюстей. Чаще всего это побои, нанесением которых заканчивается выяснение, кто в мужском коллективе главный. Как правило, серьезнее синяка под глазом пострадавший от неуставных отношений (в течение года выявляется не больше четырех-пяти таких фактов) не получает.

«Что касается самовольного оставления части, то в Челябинском гарнизоне такого нет – из наших частей военнослужащие во время службы не бегут. Не случается и такого, чтобы кто-то не прибыл в часть из отпуска. В основном мы расследуем дела в отношении военных, которые несут службу далеко – например, на Дальнем Востоке. Приезжая сюда в отпуск, возвращаться обратно они не хотят – хотят служить поближе к дому. Чаще всего такие граждане сами приходят к нам и признаются в том, что сбежали», - отмечает Михаил Калинов.

В таких случаях военный следственный отдел СК России по Челябинскому гарнизону истребует возбужденные по месту службы не желающих возвращаться уклонистов дела, расследуют их и заканчивает уже здесь. За самовольное оставление части виновному, как правило, грозит или штраф, или условный срок. Такого, чтобы военнослужащий, уклоняясь от службы, скрывался длительное время, уже нет.

«В настоящее время в армию призывают на один год, но, начиная службу, молодые ребята понимают, что все не так просто: тут и постоянные построения, и боевые задачи, которые надо выполнять. Рабочий день не всегда начинается в девять утра и заканчивается в шесть вечера. И учения бывают не по одному дню. Окунаясь в реальную жизнь, оказавшиеся не готовыми к трудностям военнослужащие понимают: «Это не мое» - и сбегают. Однако и таких дел становится все меньше и меньше. Если сравнивать с 2001-м годом, когда я начинал службу, мы расследовали около пятнадцати дел по уклонистам в месяц. А сейчас их пять-шесть за год. И ситуация с неуставными отношениями стала лучше. Раньше каждый месяц были дела такой категории, а сейчас, как я уже сказал, их всего несколько за год, не более пяти», - рассказывает Михаил Калинов.

По его словам, суициды в среде военнослужащих сегодня тоже редкость, но, увы, все еще происходят (до недавнего времени в отделе расследовалось дело о гибели курсанта ЧВВАКУШа, погибшего в результате падения из окна казармы. В ходе следствия установлено, что в его гибели виновных нет, он совершил суицид ввиду своих личностных качеств и психологического состояния).

По каждому факту военные следователи с самого начала полноценно отрабатывают все возможные версии: доведение до самоубийства, несчастный случай, убийство.

«Всегда изучаем ситуацию самым тщательным образом, чтобы получить объективную картину. Смотрим, что за среда, как складываются взаимоотношения в воинском коллективе. Военнослужащие раскрываются не сразу (имею в виду свидетелей). На начальном этапе, как правило, они ничего не рассказывают, а потом пытаются убедить следствие, что в части все хорошо, все отлично. И только когда входишь в доверие – это получается через определенное время (когда начинаешь допрашивать свидетеля более детально), узнаешь, как все обстоит на самом деле, понимаешь, какие эмоции в реальности испытывают военнослужащие. Понимаете, они находятся в части постоянно - живут там, изо дня в день контактируют друг с другом. Все видят, переживают, но не хотят рассказывать обо всех своих делах – думают, что, если поделятся с нами какой-то информацией (к примеру, скажут, что хлеб черствый, что плохо покормили), это обязательно приведет к каким-то последствиям. Соответственно, при расследовании уголовных дел, связанных с гибелью военнослужащего в части, какой-то эффект достигается лишь через определенный промежуток времени», - подчеркивает Михаил Калинов.

Он заверяет, что за время его службы в военном следственном отделе СК России по Челябинскому гарнизону не было выявлено ни одного случая доведения военнослужащего до самоубийства.

Михаил Калинов отмечает: чтобы довести человека до принятия страшного решения добровольно уйти из жизни, нужно системно оказывать на него давление, унижать, оказывать неуставные меры воздействия. В других гарнизонах, добавляет подполковник, такое случается, но тоже нечасто.

Одними из самых распространенных преступлений за последние два года являются мошенничества, связанные с различными выплатами. Это, как правило, давние дела. Например, военнослужащий в 2011-м году купил диплом о среднем профессиональном образовании, получил на основании этого поддельного диплома воинское звание «прапорщик», за что получает выплаты, тогда как права на них не имеет, ведь образования, благодаря которому он дослужился до звания прапорщика, нет. Когда такие факты выявляются, виновный звания лишается, а также компенсирует причиненный государству материальный ущерб.

В 2018-м и в 2019-м годах «популярными» в среде военных были преступления, связанные с уклонением от служебных обязанностей путем предоставления подложных документов – «липовых» вызовов на учебу.

«Военнослужащий служит и параллельно учится в университете. Он подделывает справку-вызов, предоставляет ее командованию, говоря, что ему нужно прибыть в университет для работы над диссертацией. Его отпускают, а он сидит дома и уклоняется от службы», - рассказывает Михаил Калинов, добавляя, что сейчас преступлений такой категории нет.

Также он отмечает, что нельзя однозначно сказать, что в таком-то году случился рост преступности: цифры всегда примерно одни и те же. В год ограничений, связанных с пандемией коронавируса, ничего не изменилось – пандемия никак не повлияла на ситуацию.

По подразделениям также нельзя сказать, что в каком-то из них «рассадник» преступности. Есть такие, где служит всего сто человек, - там и преступлений нет. А если две-три тысячи – там будут, потому что и людей больше.

На вопрос, есть ли образцово-показательные части, где преступность отсутствует вообще, подполковник Калинов отвечает отрицательно: везде все примерно одинаково; один год в той или иной части все нормально, а на другой – что-то да случится.

Меньше всего вопросов - к 23-му отряду специального назначения (сегодня входит в структуру Росгвардии): здесь и численность маленькая, и в командировках бойцы находятся постоянно.

«В любом случае обстановка в Вооруженных Силах улучшается. А преступления всегда разные – одинаковых нет», - подчеркивает Михаил Калинов.

Кроме воинских частей, военный следственный отдел СК России по Челябинскому гарнизону отвечает также за ДОСААФы, военные комиссариаты, клининговые компании, обслуживающие организации (например, «Славянка», ЦЖКУ - Центральное жилищно-коммунальное управление), которые занимаются обслуживанием казарм – одним словом, за все структуры, так или иначе связанные с Минобороны России.

«Тут есть важный нюанс. Мы расследуем только те преступления, которые связаны именно с исполнением сотрудниками вышеназванных организаций и учреждений служебных обязанностей. Если работница клининговой или управляющей компании похитила имущество с территории воинской части – это наше дело. Если украла что-то в магазине – это дело полиции, так как преступление совершено гражданским лицом», - отмечает Михаил Калинов.

С целью профилактики правонарушений военные следователи на регулярной основе проводят правовое информирование военнослужащих – как офицерского состава, так и рядовых: приезжают в части, рассказывают об уже совершенных преступлениях, актуальных делах, делятся историями из своей практики, предупреждают о последствиях, призывают не повторять совершенных другими служивыми ошибок, иначе - суд и приговор. Такая работа дает положительный эффект.

К сожалению, несмотря на профилактические меры со стороны как военного следствия, так и самого командования частей, проводящего работу по предупреждению ДТП с участием военнослужащих, такие случаи тем не менее происходят. Их, конечно, немного, но все-таки они есть (буквально в марте текущего года росгвардеец на КамАЗе погиб при переезде через железнодорожный путь, столкнувшись с локомотивом. В отделе в настоящее время по данному факту проводится проверка).

«Мы разъясняем военнослужащим, что нельзя нарушать правила дорожного движения: «Устал, не устал, лучше переждать, пусть тебя накажут, но ты сохранишь и свои жизнь и здоровье, и не принесешь вреда окружающим». В целях профилактики преступлений (не только совершения ДТП) озвучиваем военнослужащим и решения судов. Такая работа, конечно, приносит пользу, но, увы, пройдет два-три года, и мы вернемся к тем же правонарушениям, которые фиксировали, скажем, в 2017-м году. Все забывается. А бывает, что преступления совершаются уже по новым схемам», - отмечает Михаил Калинов.

Одним словом, работа у военных следователей будет всегда. И ее немало, при том что отдел небольшой – и десяти человек нет.

«Наш отдел состоит из руководителя (это полковник юстиции Олег Хабин - прим.), двух его заместителей, старшего следователя-криминалиста, следователя-криминалиста, старшего следователя и двух следователей. Зона ответственности – половина Челябинской области, поэтому охватить правовым информированием каждую часть нереально. Мы выезжаем туда, где и численность военных больше, и показатели преступности выше. Посещаем части и согласно своему плану, и по приглашению руководства частей, с которыми согласовываем данные моменты. В каждой войсковой части имеется информационный лист, где указаны все наши служебные номера, должности, а в некоторых частях в военных билетах есть даже памятки со сведениями о том, кому можно позвонить и сообщить о правонарушении», - рассказывает Михаил Калинов.

Надо сказать, звонки военным следователям поступают, но анонимные, с «левых» номеров. Не обходится и без ложных сообщений.

«Мы всегда сначала даем оценку полученной информации. Если факт подтверждается, начинаем доследственную проверку», - отмечает подполковник.

Рабочий день у военных следователей ненормированный, но они к этому привыкли. Если того требует расследование уголовного дела, времени для сбора и закрепления доказательств не жалеют, понимая, если сегодня не сделать, не получить доказательств, не закрепить их, потом может быть поздно (упустишь возможность, и в дальнейшем это выйдет боком).

«Так как мы находимся в Челябинске, а сигналы получаем и из отдаленных частей, выезжаем на преступления, суициды и в ночное время. Хоть в Магнитогорск, хоть в Карабаш – без разницы. Такая у нас служба. В нашем коллективе, к слову, есть офицеры, которые получили первое образование, связанное с воинской специальностью: окончили или танковое, или автомобильное училища. Впоследствии получили второе высшее образование – юридическое, стали следователями», - отмечает Михаил Калинов.

По его словам, каждый из сотрудников отдела часть жизни прожил в казарме – то есть в тех же условиях, что и военнослужащие. И этот опыт помогает находить с ними общий язык, ведь есть полное понимание ситуации – о том, как устроен мир военных, несущих службу в воинских частях, следователи знают не понаслышке.

В настоящее время военным следственным отделом расследуется семь уголовных дел, в том числе хищение военной техники, мелкое взяточничество, уничтожение чужого имущества.

«Отмечу, есть у нас и инициативное выявление преступлений. Мы направляем информацию о себе в различные структуры, в том числе суды и полицию, рассказываем о своей деятельности, о том, где находимся, чем занимаемся», - рассказывает Михаил Калинов.

Планомерная, кропотливая работа – вот секрет успеха. При таком подходе, подчеркивает он, результата обязательно добьешься, тем более что категория подследственных – военнослужащие: люди с образованием, пониманием жизни. Это не убийцы, не насильники, не отморозки-рецидивисты, для которых преступить закон – все равно что в магазин за хлебом сходить.

Случается, правда, что военные «работают» в связки с закоренелыми уголовниками. Михаил Калинов вспомнил одно старое дело о похищении денежных средств из банкоматов, когда человек в погонах работал в группе с представителями криминального мира – правда, роль военнослужащему была отведена не самая серьезная: стоял на стрёме. Сначала пойманные злоумышленники крепились – как принято в уголовной среде, подельников не сдавали, но уже через несколько месяцев начали сваливать друг на друга вину.

«Когда в ходе допроса предъявляешь доказательства, человек понимает, что оказался в безвыходной ситуации и ему проще признаться в содеянном. Вместе с тем, следствие изначально старается найти психологический контакт с лицом, совершим преступление, изучив предварительно его личность, разъясняя ему возможные перспективы расследования и получая в итоге признательные показания, которые потом являются смягчающим обстоятельством при избрании ему наказания судом», - рассказывает Михаил Калинов.

Отметим, на территории Челябинской области работает три военных следственных отдела: 308-й, который занимается расследованием уголовных дел и проведением доследственных проверок в отношении сотрудников ФСБ и военнослужащих пограничной службы; по Чебаркульскому гарнизону (дислоцируется в Чебаркуле и занимается расследованием уголовных дел в отношении военнослужащих Чебаркуля, Трехгорного, Миасса и ряда других территорий); по Челябинскому гарнизону (это в том числе Челябинск, Магнитогорск, Коркино, Копейск).

Откуда бы военнослужащий ни приехал, какое бы преступление ни совершил, если он действовал на территории, относящейся к зоне ответственности военного следственного отдела СК России по Челябинскому гарнизону, расследовать дело будет именно этот отдел.

Например, в прошлом году в Челябинске попали в руки полиции трое военнослужащих Чебаркульского гарнизона с наркотиками. Правоохранительные органы передали заезжих злоумышленников военным следователям отдела по Челябинскому гарнизону.  

Военному следствию неважно, был ли преступивший закон на вверенной территории при исполнении, на выходном или же приехал сюда отдыхать в отпуск, - это в любом случае их «клиент».