Вызов и подарок судьбы: Игорь Колб об опере «Пётр Первый»

22 и 23 марта Челябинский театр оперы и балета представит мировую премьеру оперы «Пётр Первый» Михаила Богданова. Спектакль о великом правителе украсят три хореографических номера. Для постановки танцев в столицу Южного Урала пригласили главного балетмейстера Большого театра Беларуси, заслуженного артиста России Игоря Колба.

– Игорь Павлович, что для вас значит быть частью постановочной команды оперы «Пётр Первый»?

– Сказать, что я счастлив – ничего не сказать, потому что работать над чем-то новым всегда гораздо интереснее, нежели что-то изменять или ставить другую версию знакомых произведений. Когда директор челябинского театра Владимир Александрович позвонил мне и предложил сделать танцы в опере «Пётр Первый», я без раздумий согласился. Для меня это огромный подарок судьбы. Я тут же вспомнил о Михаиле Фокине, который поставил прекрасные танцы в «Руслане и Людмиле» и «Половецкие пляски» в «Князе Игоре». Это шедевры и по большому счёту самостоятельные сцены.

Мы прекрасно понимаем, что проще взять фрагменты музыкального материала композитора, которого уже нет с нами, и сделать какую-то свою историю. Но Владимир Александрович не боится идти ва-банк и действует в интересах роста труппы. Это принципиально важно, когда с нуля придумывается история, музыкальный материал, собирают команду постановщиков, представляющих разные театры и страны.

– Работать над известным материалом и создавать новое с нуля – в чем разница для постановщика?

– Отчасти ты являешься соавтором. Находясь в прекрасном балетном зале вашего театра, ты понимаешь, что можешь говорить, тебе дана возможность где-то менять музыкальный размер в балетных фрагментах, находить неожиданные решения. Например, режиссёр просил поставить полонез. Мы знаем, что этот танец идет на размер три четверти, однако в опере «Пётр Первый» композитор написал музыкальные фразы на четыре четверти. А потом я понял, что так рисунок танца обретает какой-то изыск и определенную новизну. С одной стороны, для меня это вызов, с другой – безумный интерес.

– Расскажите, какие танцы будут представлены в опере?

– В спектакле есть три большие сцены. Номер «Тиха украинская ночь» я представляю как купальскую ночь с прекрасной сценографией Вячеслава Окунева, известного театрального художника. В этой сцене, четко цепляясь один за другой, как паутинка, будут выстраиваться хороводы. Я с детства помню праздник Ивана Купала, когда мы жгли чучело, девушки спускали венки на воду…

Во втором акте будет бравурный полонез. В начале третьего действия зрители увидят сцену в гареме. Здесь можно делать хореографические узоры на достаточно большой музыкальный фрагмент. Мне захотелось, чтобы была развернутая сцена с большим количеством поддержек.

– На каком этапе сейчас постановочный процесс?

– Я бы сказал, что на сегодняшний день материал сделан на 70 процентов. Режиссёр Иркин Габитов дал мне чётко расписанный сценарный план и поделился своим видением музыкального материала. Я предлагаю идеи, у меня полная свобода выбора балетных мыслей. При этом я следую замыслу режиссера. За четыре дня, что я в Челябинске, мы несколько раз связывались, и всегда был ответ: «Пусть балетмейстер ставит». Такое доверие очень приятно. Осталось дождаться, когда приедет Иркин Габитов и кропотливо внедрять танцы в общее действо. Это актуальный спектакль, я серьёзно отношусь к этому проекту и делаю на него большие ставки.