Разговор с судьей в штатском

Ежегодно около миллиона человек в Челябинской области оказываются участниками судебных разбирательств. Горька участь и потерпевшего, и осужденного, но в роли истца или ответчика мы тоже оказываемся не по собственному желанию. В суд люди приходят в состоянии конфликта. Помню, как сама, придя на апелляционное заседание с намерением сказать лишь несколько слов, в ответ на доводы ответчика разразилась речью минут на 20…

Лишь в зале заседаний мы задаемся вопросом: а судьи кто? Каждый из миллиона по-своему судит о вершителе судеб в мантии, рассматривающем дело, ищет признаки «заинтересованности», пытается уловить отношение к себе, прочитать мысли по задаваемым вопросам, оброненным фразам. А как скоры мы на резкую оценку после решения не в нашу пользу!

О чем же думает судья, глядя на нас? Что он мог бы, но не должен говорить и советовать участникам процесса? Моя собеседница Татьяна Карнаухова, судья с 25-летним стажем, председательствующая судебного состава по рассмотрению гражданских дел в надзорной инстанции Челябинского областного суда.

— Татьяна Алексеевна, бывает, что в судебном заседании слова просятся наружу, но приходится наступать себе на горло?

— Главное качество судьи — терпение, терпение и еще раз терпение. Не проявить эмоции, ни словом, ни взглядом, ни движением не дать понять, что ты сочувствуешь, если ты кому-то сочувствуешь, или ты что-то не принимаешь, или ты видишь, что сторона не искренна. Быть предельно тактичной, дипломатичной. Действительно, иногда слова просятся наружу. Но для большинства судей это болезнь первого года работы. Лишние комментарии, чтение морали авторитета судье не прибавляют. Всегда помнить, что посещение суда — это стрессовая ситуация для любого человека. Цель судьи — если не помирить, то хотя бы не отпустить людей окончательными врагами. Требуется так искусно задавать вопросы, чтобы помочь участникам объективно взглянуть на ситуацию и, наоборот, не сказать тех слов, которые усугубят конфликт.

С другой стороны, брат и две сестры, встретившиеся в судебном заседании как противоположные стороны, кричали друг на друга минут 40, не слушая замечаний, даже ногами топали и по залу метались. Секретарь смотрела испуганно. Я обладала полномочиями выдворить их из зала, но не сделала этого. Крик прекратился столь же резко, как начался, и они констатировали: «Хоть поговорили». После чего я сразу рассмотрела дело, поскольку они нашли компромисс сами.

— Вы упомянули о первом годе работы судьи. Вас не обошли стороной ошибки?

— Нелегко рассказывать. В тот период на меня поступила жалоба. Участница процесса не цитировала мои слова — я не говорила ничего оскорбительного, мною не было допущено и процессуальных ошибок, она лишь написала, что я… веду себя в заседании «как боярыня Морозова». Едкое замечание заставило меня пересмотреть свое поведение. Так что в неформальном общении я могу быть ироничной, резкой, в процессе я — другой человек. Должность судьи — испытание властью. Грубости, произволу судьи в судебном заседании сложно противостоять.

— Всегда ли совпадают судебное решение и жизненная справедливость?

— В идеале решение суда должно быть и законным, и справедливым. Но противоречия порою возникают, а в работе судьи превыше всего закон. Закон суров, но это закон. А понятие о справедливости может быть у сторон противоположным. Так где та справедливость?

— И все же дела, где налицо несогласие между исполнением закона и справедливостью в вашем понимании наверняка помнятся?

— Самое распространенное, когда люди живут вместе без брака и покупают квартиру на одного из них, а потом расходятся, и второй начинает претендовать на свою долю, ведь он тоже вложил свои силы. В конкретном случае недопустимые доказательства в виде показаний родственников, друзей. Они должны доказать самое главное: что их усилия были направлены на создание совместной собственности, а для этого необходимы письменные доказательства, составленный в то время договор. А этого, как правило, нет.

— Чего люди ожидают от суда и от судьи напрасно?

— Настольная книга судьи-цивилиста — это Гражданский процессуальный кодекс. Все действия судьи и суда прописаны там. И там указано, что каждая сторона должна доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Поэтому не рассчитывайте, что судья поверит на слово, если ваши слова не подкреплены доказательствами. Напрасны ожидания, что судья — ваш защитник, что он на вашей стороне. Это не адвокат, он не будет подсказывать и искать за кого-то доказательства, стороны должны состязаться между собой и заявлять ходатайства об истребовании доказательств.

— Как человеку, впервые обратившемуся в суд, сразу сориентироваться в среде юристов, найти высокого профессионала — защитника, своего судебного представителя?

— Однажды восстановили мы на работе слесаря, а потом, вероятно сочтя себя опытным в делах судебных, он пришел на процесс уже как представитель стороны по наследственному делу. В судебном заседании начался полный абсурд! Нужно подходить к выбору как при любом другом выборе услуг, спросить совета друзей, знакомых. Заказывать окна вы ведь тоже не пойдете в абы какую фирму.

Прежде чем заключать договор, подписать доверенность на представление ваших интересов в суде, нелишне посмотреть диплом. Я принимала участие в приеме экзаменов в квалификационной комиссии при адвокатской палате Челябинской области, это действительно серьезный экзамен, и достаточно молодых специалистов, которые великолепно ориентируются в юридических вопросах. Один из главных критериев оценки юридической квалификации представителя в суде — его предварительная работа с вашим делом. Он не только составляет исковое заявление и говорит: «Встретимся в суде», — но и помогает собирать доказательства, выстраивает юридическую линию. Если юрист сразу предупреждает: «В этот день я в суд прийти не смогу, заявите ходатайство об отложении дела», — подумайте, не найдутся ли у него дела и в другой раз.

— Почему порою суд лишь частично удовлетворяет требования о возмещении стоимости услуг судебного представителя, заявленной истцом или ответчиком?

— Я не считаю, что судьи занижают стоимость этих услуг. Закон указывает нам соблюдать принципы разумности и справедливости. А юристы иногда запрашивают сумму, которая выглядит непомерной в сравнении с предоставленными услугами. Но хороший юрист и дорогой юрист — не синонимы. С другой стороны, нанять очень высокооплачиваемого юриста — осознанный выбор участника процесса. Однажды женщина, у которой убили близкого человека, обратилась к помощи адвоката, заплатив тому огромную сумму за представление ее интересов в заседании по уголовному делу. Сторону обвинения наряду с потерпевшими представляет государственный обвинитель, его забота, чтобы обвинение было доказано, но потерпевшие могут и дополнительно пригласить своих адвокатов. Когда женщина после обвинительного приговора обратилась в суд в порядке гражданского судопроизводства, чтобы с осужденного взыскали эти деньги, суд не удовлетворил полностью эти требования, решил взыскать меньше, поскольку внесенная сумма была неразумной. Но это был ее выбор, а не жесткая необходимость. Эмоции, состояние убитой горем, жаждущей возмездия потерпевшей здесь не в счет.

— Часто участники процессов защищают свои права самостоятельно? Возможно ли это?

— Возможно. И бывают очень грамотные позиции. В заседании по возмещению ущерба в результате ДТП истец, по образованию инженер, виртуозно высчитывал скорость движения, другие цифровые показатели, опровергая доводы противоположной стороны и последнему ничего не оставалось сделать как согласиться с тем, что дорожная ситуация была именно такой как ее описывал истец. К сожалению, чаще всего люди в делах, связанных с ДТП, забывают элементарно сослаться на правила дорожного движения, которые нарушил ответчик.

— Человек может полностью оценить ситуацию, лишь пережив ее. С другой стороны, судьи сталкиваются с таким количеством чужих проблем, что не дай Бог изучать их на собственном опыте. И все же, бывало, что столкнувшись лично с подобной ситуацией или узнав об опыте друзей, вы вспоминали свои дела и сожалели о принятом некогда решении?

— Не надо нагружать судью переживаниями сторон. Это непомерная ноша! К счастью, или мне так кажется, мне не в чем себя упрекнуть в профессиональном плане, чтобы я сожалела о своем решении как о незаконном. Речь может идти лишь об адекватной оценке влияния случившегося на условия жизни людей, некоторый личный опыт здесь, наверное, может повлиять.

— Наболевшая тема морального вреда. Часто ли вам приходится снижать определенную истцом сумму, скажем, в 100 тысяч рублей до 10 тысяч? Возможно ли приближение российской судебной практики в определении суммы компенсации морального вреда к практике других стран?

— Больной вопрос. Я даже не спорю, суммы компенсации морального вреда по гражданским делам у нас подчас катастрофически неизмеримы с той степенью нравственных страданий, которые причинены человеку. Национальное законодательство не мешает нам назначить ту сумму морального вреда, которую истец считает нужным, даже если она и превышает 100 тысяч рублей. Но у нас люди просто не могут заплатить. Ответчики оказываются не работающими, нагруженными иждивенцами. Так что судья действует не из личных побуждений, а оценив все собранные по делу доказательства. Но в чем я убеждена, если вышестоящие судебные инстанции не выявили нарушений закона при рассмотрении дела, они не должны снижать и сумму компенсации морального вреда, которую изначально определил судья, рассмотревший дело в первой инстанции.

— Не секрет, что некоторые участники процессов, заранее пытаясь узнать, к какому судье попало дело, делают собственные прогнозы. Кто чаще жалеет, мужчина-судья или женщина? Есть ли разница в подходе к делу, в трактовке нормативно-правовых актов у молодых и у опытных судей?

— Особенно в районном суде о судьях заранее все выясняют: возраст, характер, вплоть до любимых словечек. Раньше, когда судьи сами вели прием заявлений, заявители старались прийти к определенному судье. Вероятно, информация передается через представителей, а также людей, которые часто обращаются в суд.
Может быть, мужчины более жестки, менее гибки в решениях, чем женщины, хотя есть и исключения, конечно. А женщина может довериться своей интуиции, пойти на поводу эмоций, что мужчинам практически не свойственно. В идеале же «судья в мантии — это монах», как говорил нам председатель Курчатовского районного суда Челябинска, где я раньше работала. А опыт не определяется количеством просиженных юбок и брюк. Есть очень умные молодые судьи, среди них — много выходцев из аппарата областного суда. Только по возрасту и полу предлагаю судью не оценивать.

— Вам приходилось полагаться на интуицию при рассмотрении дел?

— В период, когда лишь начали проводить генетические экспертизы в Новосибирске, я рассматривала дело об установлении отцовства. Но пришел ответ, что отцовство исключается. Узнав об этом, женщина помертвела, она сказала лишь два слова: «Это невозможно», встала и ушла. И я стала звонить заведующей лабораторией в Новосибирск! «Знаете, такая ситуация, мне кажется, что она говорит правду». И оказалось, что перепутали пробирки с кровью. Была назначена комиссионная экспертиза, после чего ответчик признал иск без споров.

— Есть судьи, откровенно не справляющиеся со своей работой, о которых давно вынесли свое мнение коллеги?

— Наверное, это вопрос скорее к руководителям, нежели ко мне. Судьи – это часть общества. Скажу точно, бывают судьи от Бога — учителя для многих других.

— Мы назвали две противоположные причины недовольства общества судом: чрезмерные ожидания и непрофессионализм отдельных судей.

— Так оно и есть. И от того, и от другого быстро не избавиться. Еще нестабильность нашего законодательства, в лавине которого приходится буквально выныривать.

— От участников процессов, недовольных судебным решением, порою приходится слышать, что судьи «были заинтересованы». Какими способами и часто ли пытались повлиять на ваше решение?

— У судьи одна заинтересованность — быстро и качественно рассмотреть дело. Дел — десятки в месяц, каждое дело — это как толстая книга, сначала надо ее прочитать от корки до корки, потом — встретиться с людьми на заседании. Поверьте, в подавляющем большинстве случаев разговоры о заинтересованности судьи — это просто разговоры. Угрозами, заманчивыми предложениями на судью не повлиять.

— Слезами?

— Знаете, сколько за 25 лет работы передо мной плакали…

— Внешним видом, одеждой? Кто-то с пониманием одевается в суд строго, кто-то победнее пытается одеться…

— Неожиданный для меня вопрос. Я об этом никогда не думала. К нам приходят и в лощеных костюмах, и неухоженные, неопрятно одетые люди. Одежда и внешний вид участников процесса никакого впечатления на меня не производят. В жизни да, на работе нет.

— Деньги передать пытались? Через общих знакомых, напрямую?

— Каждый судья должен быть готов к такой ситуации. Общение судьи с участниками процесса в своем кабинете до судебного заседания потому и пресекается сегодня: меньше возможностей для оговора. Сейчас посетители суда уже не подают исковое заявление напрямую судье, это делается через специальные судебные приемные. Судья и участник процесса впервые встречаются в зале заседаний. У нас в суде даже имя судьи-докладчика по делу не появляется в базе данных и на сайте до начала заседания, это лишняя информация.

— Недовольство вашими решениями стороны тоже наверняка выражали?

— Задумываются ли об этом посетители судов? Судья работает в условиях постоянной критики своей деятельности. Сторона, в пользу которой принято решение, уйдет с мыслью, что суд просто выполнил свою работу, другая сторона уйдет с обидой, а то и выльет на тебя эмоциональную агрессию. Огласив решение, поворачиваешься и внешне спокойно уходишь из зала заседаний под звуки обещания: «Мы будем жаловаться!», а то и под крики: «Ты о чем думала?!» Часто решение обжалуют обе стороны. И очень редко все оказываются довольны.

— В связи с экономическим кризисом каких дел прибавилось в судах?

— О взыскании зарплаты, расторжении кредитных договоров, обращение взыскания на заложенного имущества. Люди больше задумались о гарантии соблюдения своих прав на работе, уже уволившись, запоздало вспоминают: а мне были положены надбавки, сверхурочные. Судебные гражданские дела — это жизнь.

— Какие стороны жизни, скрытые от большинства глаз, позволила вам узнать профессия?

— Такие знания спокойствия и здоровья не прибавляют. В начале работы я пять лет рассматривала уголовные дела, преступления — это всегда исключения из обычной жизни. И некоторые гражданские запоминаются навсегда. Всегда эмоционально тяжело рассматривать дела о лишении родительских прав, об отмене усыновления. Семья усыновляет ребенка, у которого психическое заболевание. Через годы у пары родился собственный ребенок. И вот после того, как старший, приемный, пытался выбросить младшего с балкона, они обратились в суд с иском об отмене усыновления. Приемный отец в судебном заседании плакал: «Я алименты буду платить, ездить к нему!» Кто здесь возьмется судить, осудить? Хотя родного ребенка, скорее всего, продолжали бы воспитывать.

— Как удается совмещать работу судьи с ролью супруги, матери?

— Встаю рано, ложусь поздно, завтрак, обед, ужин на мне. В шутку называю членов своей семьи «жертвами судейского произвола», поскольку мало уделяю им времени, хотя стараюсь. Надо отдать должное, муж и сыновья понимают мою нагрузку, они мои единомышленники и знают, какие ограничения накладывает работа судьи. У меня очень-очень узкий круг друзей, в основном, друзья с молодости, ты не можешь позволить себе дружить с каждым. Мои близкие не афишируют мою профессию, ни на отдыхе, ни в общении с приятелями. Они обычно говорят: мама — юрист. Не потому что я стыжусь своей профессии, так — проще.

— Наверное, судья – не та профессия, о которой мечтают с детства?

— Это не романтическая профессия. Человек должен прийти к ней сам, с годами. До некоторых детей профессию доносят родители-судьи. Но мои оба сына даже не юристы. Пределом моих собственных мечтаний в деревенском детстве была профессия учителя. Юридическое поприще выбрала случайно. Но как говорится, случайность есть проявление и дополнение необходимости. Решение стать судьей пришло уже к 30 годам. Даже тогда я еще не понимала той степени ответственности, самоограничения, которую накладывает профессия.

— Кому из молодых людей вы бы посоветовали получать юридическое образование с целью стать судьей? Какие черты нужно заметить в себе смолоду? Какие шаги предпринять?

— Человеку, который готов к ограничениям, к неблагодарной работе. Который способен принимать твердое решение без чужих советов. А далее — грамотность в вопросах права, мое глубокое убеждение: опыт работы секретаря судебного заседания обязателен. Это человек, который видит сложность и рутину судейской профессии, изо дня в день наблюдая судебный процесс. Сейчас появилась еще одна важная ступень — помощник судьи. Хорошие судьи получаются и из юрисконсультов предприятий, это возможность побыть по другую сторону судейского стола.