Виктор Петров дал услышать человека из «Барака»

В День кино хочется вспомнить челябинца, кто, живя на Урале, был в современном кино. Таких мало – чтобы попасть и оставаться в кинопроцессе, нужно было уезжать в Москву или Санкт-Петербург. Ушел из жизни Виктор Петров в августе, год назад, не дожив до семидесяти лет.

Знакомы мы были давно, часто встречались на Кировке. Как-то снова встретились, Виктор Дмитриевич спросил: как дела?  Ответил: стал безработным, газета, в которой работал,  умерла. Добавил: получил еще одну награду на всероссийском конкурсе. Такие вот новости...

- Это нормально для Челябинска, - сказал он. - Нормально для творческих людей. Перед тобой стоит тоже безработный, лауреат Государственной премии и кинопремии «НИКА».

Много раз при встрече предлагал Петрову сделать с ним интервью - немного в Челябинске кинематографических людей. Поговорить о кино и о жизни провинциального писателя. Он все отказывался, кому, дескать, это интересно.

И все же интервью состоялось – во время очередного кинофестиваля в Челябинске, где была запланирована встреча с драматургом с показом фильма «Барак». Картина эта была снята по киноповести Виктора Петрова. И ведь прав оказался мой собеседник: в зале посмотреть фильм «Барак» собралось несколько человек, меньше десяти…

И все же благодарен этой встрече в рамках цикла «Челябинский кинословарь», получилось это интервью с челябинским прозаиком и сценаристом. Как окажется, последнее его интервью.

- С Урала вышло немало ярких и даже выдающихся кинематографистов. Можно их чем-то объединить?

- Если посмотрим фильмы кинематографистов, которые родились или долго жили на Южном Урале, то увидим, что в них есть обязательно социальная составляющая. Например, фильм Сергея Мирошниченко «Госпожа тундра». Мои фильмы – четырехсерийная картина  «Человек со свалки», «Барак», «Красное небо, черный снег». Был еще фильм, но неудачный, я снял свою фамилию с титров. Все они, так или иначе, о людях труда. Тему рабочих отношений найдем и в картинах Сергея Герасимова, нашего великого  земляка – «Любить человека», «Журналист», «У озера».

Вступаем на работе в разные взаимоотношения – иногда творческие, иногда унизительные, но в том или ином случае они забирают наш главный психоресурс.

Можно отметить, что выходцами с Урала сделана особая «полка» в кинематографе, где так или иначе рассматривается эта рабочая тема, тема труда.

Задумывал и я сделать такую летопись в кино - про жизнь людей в маленьком городке на Урале, начиная с конца девятнадцатого века и до наших дней. Писался такой роман «Пушки России», он принимался к работе, но кинопроцесс заглох.

Затем было «Красное небо, черный снег» - о буднях маленького городка в годы войны, о тыле. «Барак» - это фильм про время, названное «оттепелью», начало 50-х годов.

- Расскажите о «Бараке», этот фильм интересен еще и тем для нас, что съемки проходили в нашей области в городе Сатка.

- Да, съемки проходили в городе Сатка, хорошо мне знакомом с детских лет. Но прежде чем рассказать о работе над этим фильмом, скажу следующее. В кинематографической судьбе у меня было три мастера.  Полгода был Андрей Тарковский. Полгода – Валентин Дьяченко, его фильм «Мужики» хорошо известен в нашей стране. И еще - Валерий Семенович Фрид. Его картины «Служили два товарища», «Полосатый рейс» - давно наша киноклассика.  Он мне говорил, что редко кто может читать сценарии. На киностудиях таких людей единицы. Благодаря ему и своим первым опытам в кино понял, что нужно писать киноповести. Затем уже, если доходило до реального кинопроизводства, приходилось киноповесть «переводить» в сценарий. Поэтому, говоря об этом  фильме:  сначала была написан сценарий «Ольга-ледоход», потом киноповесть «Барак». Она вышла отдельным изданием. Потом уже вышел фильм.

Почему Валерий Огородников стал режиссером-постановщиком этой картины? С этим человеком были знакомы еще в годы учебы нашей на кинематографистов в Москве. И сама повесть находила в его душе отклики, связанные с жизнью его отца. Киноповесть выиграла конкурс сценариев  стран восточной Европы, были выделены деньги на начало съемок.

Съемки, как уже сказал,  проходили в Сатке. Сначала в картине были другие персонажи. Был яркий герой, которого предполагалось играть Константину Райкину, но потом этого фотографа Жору сыграл Леонид Ярмольник.

Были случаи, о которых сейчас вспоминать забавно. Съемочная группа заехала в Сатку, а деньги на работу еще не поступили. И мы с Райкиным и еще с некоторыми людьми ходили в соседнюю деревню, клянчили продукты.

Через год только начались съемки по-настоящему. Время года вызвало изменения в первоначальном сюжете.  Должны события происходить в мае, а на дворе уже был октябрь, осень, дожди. Получилась грязь вокруг барака, где разворачивались события картины. А должна была быть зеленая молодая травка.  Возможно, такие изменения в природе позволили  находить в картине «краски», чтобы говорить  потом, что авторы в фильме обличали сталинский режим. Хотя снимали картину об «оттепели».

- Как жители Сатки относились к съемкам? В фильме участвует черный «ЗИМ», он был из местных?

- Нет, автомобиль был специально привезен для съемок. А жители Сатки с интересом наблюдали за кинопроцессом. Рассказывали, что были и такие, кто издалека почти ежедневно наблюдал за происходящим на съемочной площадке через бинокль.

Снимать приходилось без дублей. Было принято делать так: снимался какой-то кусок картины, его проявляли и смотрели что получилось, в том числе, и по качеству пленки. Это был тот контроль, который позволял, если что-то не так, делать новый дубль. А в «Бараке» было не так. Такова была реальность середины 90-х.  Для режиссера, как понимаю,   это было стрессом.

Несколько сцен из фильма выпали по разным причинам, в том числе, из-за отсутствия денег на их съемки. Фильм стал более жестким. Существует четырехсерийный вариант картины, мне он больше по душе. В нем ближе к тому тексту, что писал в киноповести.

- Помню, что премьера фильма «Барак» проходила в кинотеатре «Урал» - тогда самом большом кинозале города. Какова была дальнейшая судьба этой картины?

- Фильм не остался незамеченным. В стране он должен был идти в тридцати городах. Но в итоге в российские кинотеатры не попал. Зато за рубежом получил больше десятка наград. В других странах он воспринимался не так и не о том, о чем я писал. Там – как обличение Сталина. Хотя такой задачи не ставил. Не дело кино вообще кого-то и что-то обличать. Этим должны заниматься публицистика и прокуратура. Съемочная группа, в том числе, и я, получили за фильм Государственную премию России.

- Остались ли «следы» киносъемок этого фильма в Сатке? Барак был настоящим?

- Нашли заброшенный барак, отремонтировали его для съемок. Потом на нем повесили  табличку, о том, что там снимался фильм «Барак». Не знаю, жива ли она сейчас.

- Наверное, это место съемок может стать одной из достопримечательностей Сатки, тем более, что об этих местах, как об интересном туристическом маршруте говорится все больше и чаще.

- Это вопрос, наверное, к местной власти, а не ко мне.

- Устарела ли картина?

- Не знаю.

Ответ на это вопрос каждый, кто посмотрит фильм. должен найти для себя сам.

Любопытным мне показался фрагмент одной из публикаций об этой ленте, снятой по киноповести челябинского прозаика Виктора Петрова.

«Барак» — это проявление тоски по «худому миру», который, как известно, лучше «доброй ссоры». Под миром тут следует понимать не только отсутствие войны или обострённых конфликтов между соседями по коммунальному общежитию (как в прямом смысле слова, так и в переносном — то есть в масштабе всей страны), но и проявление типично русской склонности к соборности, дружному и стойкому переживанию общих бед и невзгод. Сейчас все настолько разъединились и обособились, что прежняя тяга к совместному преодолению потрясений жизни воспринимается, на самом деле, будто потерянная панацея, растраченный менталитет народа, который тогда и не знал такого мудрёного слова, а просто жил и не тужил, пил, плясал и себя веселил — вопреки всему.

Сама лента оформлена как своего рода художественная фотография, не лишена изыска и блеска, принципиально уходит от хроникальности и грубой реалистичности (даже эпизод поиска пистолета местного милиционера, который умудрился уронить его в очко уборной, выглядит чуть ли не поэтическим), давая всё-таки романтизированный и облагороженный облик эпохи. Замученные жизнью люди кажутся душевными и вызывающими симпатию.