Привычка свыше нам дана
Ирма с нетерпением ждала возвращения мужа и сыновей из России. За две недели, что их не было, она успела ужасно по ним соскучиться. Ей ещё не приходилось так долго существовать в пустом доме. Вот именно: существовать! Ведь нельзя же назвать жизнью время без дорогих и самых любимых на свете людей!
Ирма приходила со службы, а работала она бухгалтером в небольшой строительной фирме, открывала ключом дверь и понимала, что ещё один вечер будет совсем одиноким. Не хотелось ни с кем общаться, хотя можно было сходить в гости к многочисленным родственникам. Благо, что все они жили неподалёку. Как приехали в этот маленький немецкий городок всем скопом, так и поселились все в одном районе. Ближе всех жили свекровь со свёкром. Чуть подальше – собственные родители и брат Якова с семьёй. Но Ирма не хотела их видеть, все эти люди, включая мать и отца, для неё не были родными.
Она частенько вспоминала своё детство, которое никак не могла назвать счастливым. В нём не было чего-то светлого и радостного, не было детской безмятежности что ли, а были серые однообразные будни.
Родилась и выросла Ирма в маленькой немецкой деревушке, что затерялась где-то в Оренбургской области. Только с пяти лет родители начали учить русскому языку, потому что через два года Ирме предстояло идти в школу. В школе преподавание велось на русском, хотя и учителя, и дети в основном были немцами. В эту деревушку почти все они попали с Волги, то есть были переселенцами. Согнанные перед самой войной с родных обжитых мест, эти люди были озлоблены: они потеряли всё нажитое, бросили дома, скотину… Но, может быть, именно это переселение многим спасло жизнь, ведь фашисты побывали на Волге, и всем известно, какое огромное количество жертв осталось в той мясорубке.
Ирма точно не знала причину чёрствости родителей по отношению к ней и старшей сестре, но никогда она не видела ласки, даже от матери. Ей всё время приходилось много работать по дому. Только открывала дверь, возвращаясь из школы, как мать начинала знакомить её со списком всех дел, которые надо было переделать. А Ирме так хотелось, чтобы у неё было хоть немного свободного времени. Дело в том, что в школе девочка пристрастилась к чтению. Она брала книги в школьной библиотеке, дома их, как говорится, не водилось. В книгах она находила отдушину: там была любовь, дружба, эмоции… Ирма была готова читать ночи напролёт, но родители не одобряли её увлечения и заставляли рано выключать свет или находили какую-нибудь работу по хозяйству, если видели дочь с книгой в руках. Ночью под одеялом приходилось включать фонарик… Ещё она на всю жизнь запомнила, как отец заставил её, подростка, таскать тяжёлые ульи к машине, хотя это мог сделать вместо неё крупный мужчина, приехавший их купить. Да много всего было, что осталось в памяти до сих пор жгучей обидой.
После восьмилетки Ирма поступила в техникум и окончила его с корочками бухгалтера. Как раз тем летом родители заявили, что теперь ей пора замуж. Жених подходящий уже есть, его родители, оказывается, ещё неделю назад приезжали сватать невесту. Ирма поинтересовалась, кто же он. Отец с гордостью сказал, что жених не из простых, он учитель, и поэтому его дочери несказанно повезло. Девушка понимала: всё решено, теперь в её жизни открывается новая страничка. Ирма, конечно же, не знала, что её будущий муж несколько лет любил другую девушку и что с ней он расстался, потому что она была русская. Ирме было страшновато, но она надеялась на то, что учитель окажется порядочным человеком. Ещё она думала, что впереди, возможно, её ждёт счастье. Она вырвется на волю из семьи, где её не любили и не жалели. Она создаст свою, где будет царить любовь. У неё будут дети, которым она отдаст всю свою нежность.
Будущего мужа Ирма увидела накануне свадьбы: приятная внешность, умный взгляд, хорошая улыбка, но какая-то вымученная. И ещё полное равнодушие. Возможно, от стеснения, так хотелось думать Ирме. Но это безразличие никуда не ушло ни на самой свадьбе, ни после. Да, супружеские отношения появились, но они были не частыми. И опять не было ни ласки, ни нежности, ни любви, чего так всегда хотелось Ирме. Да и откуда им было взяться? Яков не мог забыть свою Нину, и ему казалось, что счастье его разрушено из-за жены. Откуда она свалилась на него? На её месте должна была быть любимая женщина. Но он же сам от неё отказался, не пошёл против родителей, против старых устоев! Не женился на русской! Остаётся терпеть рядом чужую женщину…
Этого, конечно, никто не мог знать. А Ирма… Ирма душой и телом прикипела к мужу, она надеялась, что её любви хватит на двоих. К ней неплохо относились родители Якова, молодые первое время жили с ними. Правда, и здесь Ирме приходилось много работать по хозяйству, а оно у свёкра и свекрови было огромным: две коровы, козы, куры, утки, огород в десять соток. Везде были нужны руки. Ирма опять постоянно получала указания, что именно ей надо сделать, трудилась в поте лица, а ведь она ещё и работала бухгалтером в сбербанке.
Хватка свекрови немного ослабла, когда выяснилось, что невестка ждёт ребёнка. Яков этому известию совсем не обрадовался, он встретил его довольно равнодушно, впрочем, это чувство было ему присуще с самой первой встречи с Ирмой. А будущая мама расцвела, как весенний подснежник. У неё будет ребёнок, неважно, девочка или мальчик. Она отдаст крохе всю свою нерастраченную любовь!
И вот на свет появился маленький Ванечка. На удивление, Яков очень привязался к сыну, он и Ирме стал помогать во всём: вставал к малышу по ночам, баюкал его, менял пелёнки. А ещё в доме стал постоянно звучать аккордеон Якова. Сын переставал капризничать, заслышав папину музыку. Ирма не могла нарадоваться на своё наступившее счастье.
Через два года она поняла, что вновь носит ребёнка. Но его у Якова пришлось вымаливать. «Нам хватит одного, у меня зарплата не столь велика, чтобы мы могли на неё жить вчетвером!» - приводил он свои аргументы. На самом деле Яков Михайлович считал, что дети должны рождаться в любви. Свою жену он не любил, а про себя частенько повторял пушкинские строки: «Привычка свыше нам дана, замена счастию она!» Это его успокаивало. И всё-таки Ирма победила. На свет появился Андрейка.
И вот сейчас её муж и сыновья, двенадцатилетний Иван и девятилетний Андрей, уже почти две недели были в России, в небольшом уральском городке. Ирма никак не могла понять, почему муж так рвался на родину. Может быть, там у него осталась любимая женщина? Ирма ведь всё понимала: муж её не полюбил, не смог полюбить, так бывает. Их же навязали друг другу, но Ирма смогла полюбить, и сейчас ей никто не нужен, кроме Яши. А от него ей достаточно хорошего отношения. Да пусть он сам покупает ей одежду, и что? Пусть не очень модную, и что? А куда ей особенно-то ходить? На работу? Для работы всё сойдёт!
Своих средств на поездку у молодых Крамеров не было, их выделили родители Якова. Были собраны подарки, особенно старался Яков Михайлович при их выборе для своей бывшей коллеги Анны Алексеевны и её дочек. Уж не к ней ли так стремится муж? Вопросов у Ирмы было много, но она никогда бы не осмелилась задать их своему Якову. Ирма с грустью проводила Якова и мальчишек в далёкую Россию и вернулась в пустой дом. Боже, как вынести эту разлуку?
Прошло две недели одиночества, и вот наконец семья воссоединилась! Сколько было радости при встрече, сколько восторга у мальчишек! Друзей повидали, с дочками Анны Алексеевны познакомились, вместе гуляли. Отличные оказались девчонки, к тому же почти ровесницы Вани и Андрея. Передали Ирме подарки от них и их Анны Алексеевны.
Ирма наблюдала за мужем. Он приехал какой-то успокоенный, оттаявший и даже поцеловал её при встрече. Рассказывал о поездке сдержанно, но подробно. И про Анну Алексеевну, про её дочек и про её горе. И вообще после этой поездки Яков стал теплее относиться к своей жене. И Ирма ничего не могла понять. На всякий случай она написала письмо Анне Алексеевне, чего она раньше не делала. В него она вложила семейную фотографию и подписала: «Анне Алексеевне, надеюсь, что только другу».
Анна Алексеевна получила письмо из Германии от жены своего коллеги, прочитала надпись на фотографии и всё поняла. Перед женой Якова Михайловича она была чиста. Да, он открыл ей свою душу, свою тайну, но сорокалетняя учительница истории оказалась очень мудрой. Она посоветовала ему другими глазами посмотреть на жену. Прошлого не вернёшь, это правда. Впереди ещё почти вся жизнь. И по ней человек должен идти рядом с родными людьми. «Разве не заслуживает любви мать ваших детей, Яков Михайлович? Она предана вам, любит вас, оцените её! Попробуйте начать с чистого листа!»
Анна Алексеевна написала ответ Ирме, она нашла нужные слова, чтобы успокоить её. С тех пор между двумя женщинами завязалась переписка, которая длится вот уже почти двадцать семь лет. Общению в сетях они предпочитают обыкновенные письма. Кстати, и Яков Михайлович тоже очень ждёт их.
За это время выросли дети Ирмы и Анны Алексеевны, все создали свои семьи. Молодежь периодически общается в сетях, оттуда черпаются все новости о событиях, происходящих в немецких и русских семьях. Всё у всех сложилось замечательно. Самое главное, что Яков Михайлович и Ирма уже давно стали неразлучны: вместе возятся в саду, вместе едут навещать детей и внуков, вместе гуляют по ставшему родным городку с длинным немецким названием.
А как же привычка, которая замена счастью? Вопрос остаётся открытым! Может быть, дорогой читатель, ты продолжишь начатую мной тему?
