Вице-губернатор Олег Климов о разрезе Коркинский, Томинском ГОКе и последствиях их содружества

ОАО «Челябинская угольная компания» готова прекратить добычу угла на угольном разрезе «Коркинский». За счет собственных средств ЧУК разрабатывает проект ликвидации разреза. Работа близится к завершению.

Один из разделов проекта – рекультивация разреза. Было предложено привлечь к ее реализации ЗАО «Русская медная компания», то есть засыпать самую глубокую яму в Евразии материалом, изготовленным на основе измельченных хвостов (пустой горной породы) обогатительной фабрики будущего Томинского ГОКа. Это предложение получило поддержку министерства энергетики РФ. РМК вошла в состав акционеров ЧУК (пока юридически этот процесс не завершен). Была создана рабочая группа, разработана дорожная карта.

Наш корреспондент побеседовала с вице-губернатором Олегом Климовым о будущем разреза Коркинский и Томинского ГОКа, о возможных последствиях объединения их усилий по рекультивации и о том, какой станет самая глубокая яма в Евразии через пару десятков лет.

- Олег Борисович, лицензия на добычу угля у Челябинской угольной компании заканчивается первого января 2018 года?

- Да. И по закону к окончанию действия лицензии предприятие должно подготовить проект рекультивации карьера. Документ должен пройти экспертизу к первому января 2018 года.

- Но ведь запасы угля в Коркинском разрезе еще не иссякли?

- Запасы угля в разрезе еще есть. Но этот уголь плохой по качеству. Добывая один миллион тонн угля в год, разрез находится на нулевом уровне рентабельности. Если бы губернатор своим административным ресурсом не убеждал энергетиков, то этот уголь никто бы не покупал. Фактически Константин Струков (владелец ЧУК) вместе с Борисом Дубровским (губернатором) решают социальную проблему. Это также нужно понимать.

Рассматривался вариант продления лицензии лет на 5-7. Разрез бы потихоньку добывал, энергетики под давлением области покупали бы уголь. И мы бы точно оставались с эндогенными пожарами, огромной ямой и полным отсутствием понимания, откуда взять 20 миллиардов рублей на ее засыпку. Потом бы губернатор ушел и оставил эту головную боль следующему главе региона. Но Дубровский решил не перекладывать решение этой проблемы на других. ЧУК профинансировал разработку проекта ликвидации разреза. Это серьезная работа, которая предполагает изучение устойчивости бортов, поступления воды, тушения пожаров и многое другое.

- Олег Борисович, угольный карьер находится у ЧУКа в аренде?

- Да, все запасы угля находятся в собственности государства.

- И когда у ЧУКа закончится лицензия, то он вполне может закрыть дверь и уйти?

- Да. ЧУК находится во второй стадии банкротства. Закончится лицензия, он может закрыть двери и уйти, если объявит себя банкротом.

- ЧУК же находится в стадии банкротства уже несколько лет?

- Они на всякий случай себя подстраховали. Прошли первую, вторую ступень. Остался один шаг.

- И как банкрот ЧУК может с первого января сократить по ликвидации коллектив (около тысячи человек)?

- …и сказать, у нас никаких обязательств ни перед кем нет.

- И тогда огромная яма будет чьей головной болью?

- По закону бесхозяйный объект обязан взять на баланс местный муниципалитет.

- Не федерация, не область, а Коркинский муниципальный район?

- Да.

- И тогда администрация района должна будет отвечать за безопасность, за ликвидацию эндогенных пожаров, за осыпающиеся борта…

- За все. И такая практика в России уже есть. Например, в Ростовской области брошенные разрезы «повешены» на муниципалитеты.

- Но вы же понимаете, что небогатый, мягко говоря, Коркинский район не потянет такую ношу?

- Все понимают, что нельзя просто остановить работы в разрезе. При действующем разрезе ведутся маркшейдерские наблюдения, откачка воды, регистрация вновь возникающих пожаров и борьба с ними, охрана карьера. Если все это бросить, то объект будет опасен. Власти и собственники понимают, что карьер не может быть брошенным ни на один день. И этого не произойдет. Владелец ЧУК Константин Струков встроен в систему Челябинской области (у него есть еще предприятия здесь и он является депутатом Заксобрания). Он пообещал губернатору, что карьер не будет брошен, и нет никаких сомнений, что так и будет.

- И как он будет его исполнять? Если на разрезе прекратить добычу угля, то где взять деньги на подержание ямы в относительно безопасном состоянии?

- Объект ни одного дня не будет брошен. Создана рабочая группа, которую возглавил губернатор. РМК вошло в состав акционеров Челябинской угольной компании, дальше будет действовать предприятие со старым названием ЧУК или «ЧУК и ГЕК» (будем пока так его называть). Оно будет вести маркшейдерские наблюдения за состоянием бортов, охрану, откачку воды и так далее. То есть все технологические процессы, кроме добычи угля, будут продолжаться.

- Зачем Русской медной компании брать на себя проблемы ЧУКа? Владелец любой компании, прежде всего, просчитывает выгоду, а потом делает какой-то шаг.

- Проект РМК по добыче и переработке медно-порфировых руд Томинского месторождения после проведения экологического аудита вызвал ряд претензий. Тогда РМК было предложено отказаться от гидрометаллургии и найти другое место для складирования обезвоженных хвостов обогащения комбината.

В первоначально варианте хвостохранилище должно было занять примерно 880 гектаров с дамбой 93 метра. Это такой лунный пейзаж, полужидкая коричневая грязь.

- Кроме того, жители и экологи были недовольны близостью к единственному питьевому источнику - Шершневскому водохранилищу.

- Надо понимать, что это было бы не жидкое озеро. Это пески определенной фракции.

- То есть они бы не взаимодействовали с подземными источниками?

- Нет. Это фантазии и домыслы. Более того, при рассмотрении площадки видно, что хвостохранилище было бы удалено от Шершней дальше всех других объектов ГОКа и там есть естественная преграда – подземный водораздел, где внизу природа-матушка так выстроила скальные породы, что они воду бы не пропустили в сторону Шершневского водохранилища.

Но занимаемую хвостохранилищем огромную территорию пришлось бы оплачивать. За огромной дамбой нужно следить. Отказываясь от всего этого и гидрометаллургического производства, РМК получили экономию. Кроме того, если складировать отходы в разрезе, то вместо лунного пейзажа появится в три раза меньший пруд-охладитель с голубой водой.

- То есть они посчитали, что они не понесут убытков, и согласились?

- Да. Но это предложение надо проработать досконально и они заказали научно-исследовательские работы по всему комплексу вопросов, связанных с изменением проекта.

- То есть по новому проекту отходы ГОКа будут перекачиваться из одной ямы в другую по трубопроводу длиной почти десять километров?

- Не из ямы в яму. На бортах Томинского ГОКа будет стоять обогатительная фабрика. В породе, которая будет извлекаться из месторождения, небольшое содержание меди. После обогащения руда будет вывозиться на Карабаш, а пески - порядка 99% от добытого – должны были отправляться в хвостохранилище. Теперь мелкораздробленная порода будет доводиться до определенной консистенции, загоняться в трубу и под давлением перегоняться на борт разреза. Там будет стоять еще одна станция. По бортам разреза будет пульпопровод, который будет иметь носики-спуски. В первую очередь это будет в местах существующих сегодня эндогенных пожаров (чтобы мы не ждали, когда весь разрез заполнится, а сразу бы стали бороться с возгораниями). И сползать она должна до самого дна. Вот такой проект сегодня в работе.

- Исследован ли химический анализ песков, остающихся после обогащения? К какому классу опасности их отнесли?

- Это пески четвертого класса опасности. Никаких реальных угроз они не представляют. Шероховатости есть, они касаются того, что любые отходы добычи не разрешается складировать. Но на федеральном уровне уже даны поручения по устранению существующих пробелов в законодательстве.

Новая практика захоранивания отходов признана хорошей. И если мы здесь ее хорошо отработаем, то она будет применяться и в Кузбассе, и в других регионах, где есть такие карьеры.

- То есть мы - пионеры?

- Мы пилоты. Нигде просто не было еще такого инвестора, который бы согласился без привлечения бюджетных денег провести такую работу.

- Предполагается засыпать карьер песками на 150-200 метров, а эндогенные пожары идут на отметке 260-280 метров. Как решать проблему с пожарами?

- Проект предусматривает, что одновременно с засыпкой карьера будет проводиться сполаживание бортов. При сполаживании все точки возможного выхода угля будут закрыты.

- На сегодня в разрезе установлена сейсмостанция (девять постов), которая отслеживает влияние сейсмоактивности на борта карьера. Будет ли продолжена эта работа?

- Сейсмостанции была поставлена ГУРШем (федеральное государственное бюджетное учреждение по вопросам реорганизации и ликвидации нерентабельных шахт и разрезов «ГУРШ»). Рабочая группа поручила «ЧУКу и ГЕКУ» проработать вопрос ее дальнейшего использования.

Эта сейсмостанция не встроена в общую сеть сейсмостанций России. Она локальная. Мы предлагали передать ее академии наук России (есть филиал в Екатеринбурге). Но возникает вопрос, кто ее будет содержать. Пока решение по этому вопросу не принято.

- Вы говорите, что борта спокойные, а гендиректор ЧУКа Валерий Кальянов сказал, что недавно предотвратили сход огромного оползня.

- Сегодня внутри разреза есть серьезные оползни и появляются новые. Сползающий оползень оголяет старые выработки и появляются новые источники эндогенных пожаров. По возможности, их лучше не допускать.

Но риска скола борта, как в Копейском разрезе, по наблюдениям и ученых, и самой угольной компании на сегодня в Коркинском разрезе нет.

- Ключевое слово - сегодня. При закрытии Копейского разреза таких рисков тоже не было. А сейчас борта обрушаются.

- Здесь очень большая разница. Копейский разрез брошен: там поднимается уровень воды, никто не занимается бортами, откачкой воды. Сейчас существуют риски для копейского машзавода, расположенного на бортах карьера. Собственникам предприятия мы предлагали оплатить проектно-изыскательские работы (700 тысяч рублей), чтобы понять ближайшую перспективу. Акционер, зарегистрированный не в России, отказался. Мы ему предписали обеспечить безопасность рабочих: поставить камеры, вывести из наиболее опасных цехов рабочих. Когда откол пойдет дальше, он найдет необходимые средства на исследование. По жилью рисков нет.

На Коркинском разрезе ведется сполаживание бортов, откачивают воду. И эти работы не будут остановлены.

- Олег Борисович, еще один немаловажный вопрос – кадровый. Если с января 2018 года будет прекращена добыча угля, работники ЧУКа попадут под сокращение?

- Нет. В рамках рабочей группы создана подгруппа, которую возглавляет начальник главного управления по труду и занятости населения Владислав Смирнов. Он получил данные обо всех работниках (порядка одной тысячи человек). Все, кто может быть переучен для работы на РМК, будут переучены за их счет и пойдут на работу к ним. Часть людей уйдет на пенсию, по другим (с более низкой квалификацией) будут приниматься решения по трудоустройству. Ни один человек не будет брошен.

- Олег Борисович, мы обсуждаем проект засыпки разреза песками Томинского ГОКа, но ведь окончательное решение о строительстве ГОКа еще не принято?

- В моем понимании, Томинский ГОК будет. Ведется работа по доработке проекта с учетом предложенных изменений. РМК убирают из проекта гидрометаллургическое производство, где применяется кислота. Они выбрасывают хвостохранилище и делают дополнительный раздел по этим вещам.

- И эти поправки должны пройти экологическую экспертизу?

- Да. Больших сомнений, что все правки будут сделаны оперативно и качественно, у меня нет. И как только все изменения будут внесены и пройдут экспертизу, никаких препятствий для работы не будет.

- То есть уже есть понимание, когда разрез начнут засыпать песками Томинского ГОКа?

- Есть дорожная карта, в которой все сроки пописаны. Томинский ГОК, как полноценно функционирующий объект, появится лет через 5-7. К этому моменту он выйдет на полную мощность. Первая пульпа, по моим оценкам, появится в 2019 году.

- И сколько лет будут засыпать разрез песками ГОКа?

- Разрез будут засыпать в течение всего времени разработки Томинского ГОКа. Это 20 лет. С пожарами сразу начнут бороться, сполаживание сразу проводить. Эндогенных пожаров на разрезе не будет к 2020 году. А вот озеро появится не раньше, чем через 20 лет.

- Коркино не совсем обычный город. Вокруг много шахт, уже закрытых и затопленных. И пока никому не ведомо, какие новые пути проложит себе вода под землей. Так у бывшей Пригородной шахты образовался большой котлован на месте, где когда-то коркинцы на лыжах катались. Просчитывал ли кто-нибудь последствия затопления разреза?

- Поставлена задача – сделать озеро, которое появится на месте разреза, пригодным для рекреации, то есть для отдыха и для разведения рыбы.

- То есть курорт будет?

- Да. Есть же карьер Бирюзовый, где форель разводят.

Справка.

Озеро Бирюзовое располагается в Еткульском районе (недалеко от разреза Коркинский). Свое название получило благодаря бирюзовому цвету воды.Это самый глубокий водоем карьерного типа на Южном Урале, создан на месте угольного карьера. Наибольшая глубина карьера 96 метров, средняя глубина озера составляет 47,5 метра. Ширина составляет 600 метров. Сегодня озеро находится в частных руках, в нем организован рыбный питомник.

Озеро, которое появится на месте Коркинского разреза, будет ничем не хуже Бирюзового. Это будет не технический водоем, а зона рекреации.

- Пока в это не верится...

- Проект рекультивации – это серьезнейший инженерный проект, который пройдет государственную экологическую экспертизу. Это очень строгая экспертиза, где будут все вопросы исследованы. После его разработки мы готовы будем ответить на все вопросы граждан. И мы не заинтересованы делать что-то плохое для области. Мы такие же жители, мы здесь живем, работаем, отдыхаем, ездим за грибами и ягодами, на рыбалку.

- И никуда уезжать не собираетесь?

- Не собираюсь. У меня здесь и дети живут, и теща.

- И после 2020 года уже никто не сможет обвинить разрез, что он загрязняет воздух в Челябинске?

- Не получится.

- Пока мало кому верится в то, что на месте отвалов разреза появятся густые леса, что вместо глубокой ямы будет бирюзовое озеро, что воздух вокруг карьера будет чистейшим, а территория Коркинского района станет курортным местом. Жизнь покажет… И мы, надеюсь, это увидим.