Золотые черно-белые Владимира Белковского

Владимир Белковский - фотомастер, оказавший в 60-90 годы двадцатого века заметное влияние на многих фотографов Челябинска и Урала, 16 мая отметил бы 85-летний юбилей.

Владимир Васильевич был бессменным художественным руководителем Челябинского фотоклуба, благодаря которому Челябинск называли фотографической столицей Советского Союза. Фотомастер был участником около 200 фотовыставок и конкурсов во многих странах и, конечно же, всех фотоэкспозиций, проводившихся в родном Челябинске.

Главными темами фотохудожника были – дети, красота женщины и природа, люди искусства Урала, известные люди страны. Одним из первых в Челябинске он стал снимать красоту обнаженного женского тела.

Осенью 1996 года Владимира Белковского не стало. Те, кто знал мастера, утверждают, что его до сих пор не достает фотографическому движению Челябинска. В память о фотохудожнике его именем была названа одна из номинаций конкурса «Фотография года».

Публикуем фрагменты воспоминаний ветерана челябинского фотодвижения Владимира Белковского. Несомненно, они могут быть интересны как историкам искусства, так и фотолюбителям. В них отражены не только судьба конкретного автора, но и начало драматической борьбы за духовную свободу в нашей стране:

В конце 50-х годов, насколько мне известно, в стране было два фотоклуба - во Львове и Ленинграде, при Выборгском районном ДК (оттуда вышли Г. Колосов и О. Макаров, начинавшие как обычные фотолюбители). В 1959 году в Челябинске при газете "Челябинский рабочий" был создан фотоклуб, ныне один из клубов-ветеранов. Там встретились несколько молодых энтузиастов: Евгений Ткаченко, работающий сейчас корреспондентом ТАСС по области, покойный уже Юрий Теуш, я и другие.

Очень способствовал фотографическому движению журнал (впервые появившийся в нашей подписке в 1959 году) "Ревю Фотография". Тогда назывался он "Фотография-59". Это был ежеквартальник под редакцией Вацлава Йиру, издававшийся в Праге на чешском и русском языках.

Пришел первый журнал - он был огромного размера, больше, чем сейчас, - ну, это было просто потрясение! Я думаю, что развитию советской фотографии в 60-е годы во многом способствовало появление этого журнала. В Чехословакии он выходил уже с 1957 г., вначале на чешском языке.

ххх

Моя любовь к "Ревю Фотография" в какой-то степени выдержала испытание в 1968-м, когда августовские события спутали все в этой стране и усложнили фотографические дела в целом. К примеру, почти невозможно было посылать работы на выставки даже из Москвы. Был поставлен какой-то заслон и перед "РФ". Надо учесть, что журнал "Советское фото" (хотя его редактор Бугаева ездила в Прагу, гостила у Вацлава Йиру) был к тому же конкурентом "РФ". В какие-то годы чешское издание распространялось в СССР большим тиражом, чем "СФ", - порядка 70-80 тысяч. Я не получил третьего номера "РФ" за 1969 г. Прождал месяц, два, три. Получил от Йиру письмо с вопросом: "Получили ли Вы журнал?" Через некоторое время он выслал мне недостающий номер, известил об этом в письме, но я опять ничего не получил. Лишь в 1972-м, будучи в Праге, я получил этот журнал: Вацлав Йиру снял его со своей полки и сказал, что это последний экземпляр от всего тиража на русском языке. Остальные десятки тысяч журналов были отосланы в Союз, но о судьбе их можно только догадываться... То ли изрезали на макулатуру, то ли сожгли. Жаль, конечно…

ххх

30-35 лет назад оптимизм был всеобщим, поскольку недавно закончилась война, и жизнь казалась прекрасной. Но были и сложности из-за полной идеологической монополии. Тот же Гунар Бинде, который начинал в 1963-1964 гг., как и остальные рижане, долгое время не мог выставлять акты (фотографию обнаженного тела). Как ни странно, приезжая в Челябинск, они удивлялись, что уже в конце 60-х годов на наших отчетах и персональных выставках появлялся жанр акта. Мы, конечно, дозировали самоцензурой их количество. А Бинде провел свою выставку, где было достаточно актов, лишь в конце 70-х годов в Риге.

Трагедия была в том, что ряд снимков, в том числе и мои актовые фотографии, публиковались в "РФ" в 1964 г., но в советской печати это было невозможно. Известен случай, когда "Журналист" представил творческий портрет Бинде и поместил маленький снимок акта "Девушка у окна", весьма скромный и идеально чистый снимок, но и этим поводом воспользовались, чтобы убрать редактора.

ххх

А мы, возможно, от того, что были при газете и связаны с обкомом партии, просто учитывали конъюнктуру, делали безукоризненные с этой точки зрения выставки. Ведь перед открытием каждую выставку надо было показать комиссии, куда входила цензура из обл- или горлита. Проверялась прежде всего, конечно, высокая точка съемки или что-то подозрительное в смысле секретов или нестандартных ситуаций. Немыслимо было показать трагедию, катастрофу, пожары и тем более опубликовать такой снимок. Даже лежащего пьяного - боже упаси: считалось, что только в Америке безработный может так лежать.

В общем, авторам, имеющим свой стиль, было нелегко. Но нет худа без добра: шло сопротивление, накопление материала.

Журнал "Советское фото" был единственным фотографическим, и публикации в нем тщательно сортировались. Но при этом в те годы журнал был демократичнее. Работники редакции обязательно выезжали на крупные межклубные вернисажи, например в Ленинград, Севастополь. Потом появлялись достаточно большие материалы, где представлялось слово организаторам, авторам. Словом, редакция работала.

ххх

Случайно встретил в отцовском архиве эти несколько страниц. Тема задана так: что отличает фотоискусство от других видов искусств?
Мне кажется и сейчас эти мысли и наблюдения отца интересными и актуальными.
Первое, о чем он говорит, – документальность. Нельзя сейчас снять Пушкина. Нельзя показать с помощью фотокамеры, какие мы будем через неделю. Через год. Поэтому говорят: фотография – искусство настоящего времени. Но это не совсем так. От нажатия спусковой кнопки до готового отпечатка надо, по крайней мере, несколько минут, то есть несколько десятков секунд. За это время в наш атомный век может многое произойти, и то, что было только что настоящим, станет уже прошлым.
Вот почему говорят: история пишется объективом.
— Любой снимок – это документ истории, — говорит Владимир Белковский. — Но, с другой стороны, далеко не каждый снимок, произведение искусства. Несколько сот или даже тысяч кадров надо сделать, чтобы получить фото, которое будет содержать эстетическую информацию. Можно сделать миллион кадров – и не получить ни одного снимка, который мог бы стать произведением искусства.
Можно взять кисть и что-то рисовать. Случайно можно получить шедевр. Но вероятность этого гораздо меньше, чем возможность выиграть в спортлото. Почему?
Речь ведь идет о произведении искусства, а рождение это – будь то картина, скульптура, книга или фото – связано совсем не с кистью и красками, гусиным пером или авторучкой, типом фотокамеры или объектива. Рождение его связано с личностью художника – с его взглядом на мир, с его чувствами, с его переживаниями и эмоциями не только в момент съемки, но и при дальнейшей работе над отпечатком.
Что легко, не в муках рождается, как правило, и быстро умирает. Что недорого автору, вряд ли будет дорого и зрителю.
И здесь не имеет решающее значение, кто изображена снимке – знаменитый человек или неизвестная личность. Можно сфотографировать свою жену, можно главу государства. Результат зависит прежде всего от того, с помощью чего создано фото – камерой и проявителем или сердцем и кровью.
После талантливого фотографа остается обычно несколько десятков снимков. На большее просто не хватает ударов сердца и крови.
Но и этого мало. Фотоискусство сильно своей документальностью. Но документальность – это не натурализм, а прежде всего правда. Но и этого мало. Надо отразить не правду факта, а правду образа, правду идеалов, правду об одном человеке, сделать правдивым рассказом о человечестве.
Вот здесь человек с камерой должен видеть гораздо дальше, чем фотоаппарат. Видеть шире и глубже, чем это может сделать объектив его камеры. Надо суметь в буднях увидеть то, что другие не увидели.
И еще одно требование.
Фотохудожник должен нести зрителю положительный заряд эмоций, что бы он не изображал: молодость или старость, радость или печаль. Фотография может быть черно-белой или совсем черной. Но нести человеку она должна радость и счастье, надежду и любовь, призыв к борьбе, а не к апатии и бессилию.

Несколько снимков фотомастера, сделанных в 60-70-е годы.