Новогодние подарки со вкусом рабства: репортаж из упаковочного цеха «Южуралкондитера»

Небольшое трехэтажное здание цеха упаковки подарков расположено на территории ОАО «Южуралкондитер» по улице Дарвина 12, в глубине внутреннего двора, на расстоянии 150-200 м от проходной. Собственно цех упаковки занимает второй этаж, на третьем располагаются общий туалет и общая раздевалка, совмещенная с кухней. В цеху площадью около 50 кв м трудится примерно 60-70 человек: в жуткой спешке люди упаковывают конфеты в праздничные новогодние коробки, а коробки – в большие короба. Рабочая смена длится 12 часов: с 8 утра до 8 вечера, и с 8 вечера до 8 утра. На обед дается получасовой перерыв.

Значительную часть контингента упаковщиков составляют люди с мрачным прошлым, лица и взгляды которых несут недвусмысленную печать порока. Бывшим заключенным и клиентам реабилитационных центров здесь рады: они неприхотливы, умеют подчиняться и не задают лишних вопросов. Никаких трудовых договоров с упаковщиками не заключают, договоренность о зарплате устная: около 75 рублей час, 850 – смена. Работа ночью и в выходные дни оплачивается по тому же тарифу. В случае опоздания или неявки – штрафные санкции в денежном эквиваленте (см. фото).

Устроиться на работу в цех упаковки подарков можно без санитарной книжки и прочих формальностей. Пропуск выдается после небольшого собеседования в компании «Интерсервис», ул. 2-ая Окружная, 1. О возможности неплохо заработать, упаковывая новогодние подарки, страждущих информирует красочная растяжка напротив медуниверситета (см. фото), внизу приведены контактные телефоны «Интерсервиса». Сначала сотрудники компании сообщают о необходимости оформить санкнижку в медицинском центре «Омега», Доватора, 32б, стоимость «обследования» — 3800 руб. Заметив ваше замешательство, агенты по найму информируют о возможности расплатиться за обследование с первой зарплаты. Таким образом, чтобы компенсировать врачам означенного медцентра «усилия» по признанию вас здоровым, нужно отработать пять смен по 12 часов. Сообразив ситуацию, говорите, мол, а вот мои знакомые сказали, что они работают в цехе без санкнижки. Агент понимающе кивает и выдает пропуск и телефоны бригадиров упаковочного цеха.

(Кстати, попытка официально устроиться упаковщиком на «Южуралкондитер» через отдел кадров закончилась как раз на этапе требования оформления санкнижки, причем в местном медкабинете выдали направления аж в два конкретных медицинских центра, плюс к наркологу, психиатру и прочим эскулапам. Неплохой бизнес все-таки – выдача медицинских справок и санитарных книжек по результатам мнимого обследования. То, что доктор прописал. Клятва Гиппократа? Устарела. Медицинская этика? Не слышали.)

Впрочем, зачем предварительное медобследование и санитарная книжка людям, которым предстоит работать в условиях абсолютной антисанитарии? 12 часов на ногах среди бывших заключенных; пользование одним общим туалетом, в котором нет мыла; обеды на грязном столе в раздевалке, заполненной верхней одеждой и обувью; грязные рабочие халаты; повторное использование испачканной упаковочной тары… Можно ли представить лучшие условия для распространения микробов? А с учетом постоянной текучки кадров инфекционным заболеваниям здесь настоящее раздолье: скученность и антисанитария – главные факторы риска развития туберкулеза.

Однако ничто не волнует работодателя меньше, чем здоровье и благополучие сотрудников цеха. Работу упаковщиков контролируют два бригадира, чьей виртуозной манере нарочито бесцеремонного обращения с подчиненными позавидовали бы даже агенты гестапо. В помещении цеха установлено несколько камер, с помощью которых ведется непрерывное наблюдение за трудящимися и выявление «нарушителей». Коррекция «неугодного» поведения осуществляется с применением безотказного метода грубых окриков через громкоговоритель.

«Свежую кровь» ставят поближе к столу бригадиров, чтобы у последних была возможность непосредственно удостовериться в «серьезных намерениях» и работоспособности новичков. Бригадиры постоянно подгоняют упаковщиков, заставляя их работать буквально на износ, с максимально возможной скоростью. Общение между сотрудниками не приветствуется. Мать и дочь, попавших в цех впервые, тут же разлучили. Пользоваться сотовым телефоном запрещено: не только снимать на камеру, но и разговаривать по нему.

Просьба отлучиться в туалет вызвала на лице бригадира недовольную гримасу: «давай бегом», - приказала она. Работающие здесь не первый день хорошо знают о «необходимости» быстро завершать свои дела: с целью сокращения времени пребывания в туалете, а, может, и в силу привычки, они не снимают рабочих халатов и не моют рук. Да и, прямо скажем, условий для личной гигиены им не создано. Неизвестно, что вместе с конфетами ваши дети достанут из новогодних подарков: палочку Коха или кишечную палочку, или еще какой «сюрприз» со страниц учебника по микробиологии. Еще одна гримаса капитализма.

Неудивительно, что в цехе на упаковке подарков постоянная текучка кадров. Люди приходят сюда, отчаянно нуждаясь в деньгах. Но большинство упаковщиков не выдерживают адского графика и уходят, так и не получив свою первую зарплату. Вся система нацелена на это. На окрики и оскорбления бригадиров рабочие никак не реагируют, измотанные постоянной, бессмысленной гонкой. Попадая внутрь цеха, они как будто добровольно отказываются от всех человеческих и гражданских прав. И если сначала в глазах вновь прибывших еще можно прочесть нечто вроде удивления или неприятия, то через час работы в них трудно рассмотреть человеческое. Униженное достоинство, словно бабочка с поврежденными крыльями, уже не взлетит над горизонтом рабского конформизма. Спустя час мой собственный рассудок выдает предательское: «Ну не так все плохо, могло быть и хуже…»

Хотя, казалось бы, куда уж хуже. Масштабный эксперимент по изучению пределов человеческого повиновения, превращение собственных граждан в бесправных рабов чуть не в центре Челябинска, сейчас, в 21 веке, после всех великих завоеваний духа, культуры, в том числе и русской, просвещения… Мы отброшены на тысячи лет назад чьей-то варварской жаждой прибыли.