Хоть поверьте, хоть проверьте

Быть настоящим петухом совсем непросто. Нужно прилежно выполнять много обязанностей: увеселять окружающих своим знаменитым «ку-ка-ре-ку», состязаться с соседними петухами в громкости пения, найти зернышко и подозвать к нему курочек.

Правда, иногда призыв «ко-ко-ко» нашего Пети был ложным, но совершенно необходимым для выполнения своего самого ответственного назначения… Ну, и конечно же, петух должен зорко охранять свой гарем от посягательств посторонних особ мужского пола. Удерживать его под неусыпным надзором. Ни один соседний петух не смел подойти к его гарему. Драться с нашим Петькой никто не хотел. Взрослые петухи помнили, чем заканчивались поединки с ним, а молодым петушкам достаточно было посмотреть на порванный в драке гребешок нашего Пети, чтобы понять, что баталии с ним лучше не начинать. Ну, и наш герой тоже соблюдал неписаные правила и в чужой гарем не ходил.

Правда, на чужих курочек он иногда поглядывал, но так, чтобы не обидеть своих. Отойдет, бывало, в сторону, разгребает землицу лапками, наклонит головку вниз и зовет «ко-ко-ко», а сам косит глаз на чужих курочек, но только до тех пор, пока к нему не подойдут свои, родные.

Так было и в этот раз. Разгрёб Петя землицу, наклонил голову, «ко-ко», скосил глаз в сторону и замолчал, очарованный, – в соседнем гареме появилась Чернушка! Очаровательное существо! Собой стройненькая, чудесная шейка горделиво изогнута, а на конце шеи расположилась изумительная головка с красным узорчатым гребешком. Чёрные перья на грудке отливают сине-зелёным цветом. Соблазнительный хвостик из перьев кольцами отливает темно-красным. Само совершенство! Петя остолбенел. Он не замечал, что уже много родных курочек хлопочет около него, требуя к себе внимания. Никого он не замечал. Потом сообразил, что надо бы как-то привлечь на себя внимание Чернушки, но в горле застряло последнее «ко». Долго он не мог тронуться с места и произнести хоть какой-нибудь звук. Ночевать обиженные курочки ушли одни, без Пети, он же ночевал у сетки чужого забора, трепетно ожидая, когда наступит утро и, может быть, Чернушка обратит на него внимание. Он сосредоточенно рассматривал черное пятнышко в окружении белых подруг, пока не наступила полная темнота, страдая, как от огнестрельной раны.

Никакие усилия хозяев не могли заставить Петю изменить свое поведение. Он напрочь забыл все свои прямые и косвенные обязанности. Никакие ухаживания взволнованных курочек на него не действовали. Ни дождь, ни наступившие холода не смогли отвлечь Петю от решетки чужого забора, вернее от созерцания Чернушки.

Тогда хозяева, обеспокоенные демографической проблемой, решили поменяться петухами. Сказано – сделано. Петя обрадовался этому решению, как в тайге последним спичкам. Он быстро вошёл в доверие нового гарема, но больше внимания уделял своей любимой. Ждал, пока она снесёт яичко, а когда Чернушка слезала с гнезда, Петя подпевал ей «кудах-тах-тах». Вечером в курятнике на жердочку садился только рядом с ней, обласканный её рафаэлевской нежностью. И ни что, казалось бы, не предвещало ничего плохого. Но судьбы кур, как и людей, непредсказуемы.

На праздник Нового года мы были приглашены на золотую свадьбу родителей наших друзей в город Верхний Уфалей. Съехались ближние и дальние родственники, внуки, друзья. Одетые и ярко разукрашенные, как положено молодоженам, старики и шумная толпа гостей встречали приезжавших во дворе дома бурными возгласами приветствий и задорными шутками. Виновница торжества, миловидная щуплая старушка, - отошла в сторону, уводя за собой женщин и детей.

- Дети, идите сюда, ко мне, с дедом потом поздороваетесь.

Она явно не хотела, чтобы дети подошли к деду. Почему?

Дед стоял в сторонке посреди дороги в окружении мужчин с лицом человека, похоронившего в один день всех родственников. Все молчали. Курили. Когда мы подошли, они расступились, и перед нами развернулось ужасное зрелище… Как Чернушка попала под машину – дело понятное. Но Петя?! Даже при чудовищном напряжении фантазии нельзя было предсказать его поступок. Петя отрекся от всех земных благ и, добровольно решив расстаться с жизнью, сидел неподвижно около своей подруги, уже окоченевший. Их обнаружили только через сутки.

Мы были повержены в уныние. Каждый думал о своем, о превратностях судьбы, о скоротечность жизни.

Однако не следует ничего доводить до крайности - мы были приглашены на свадьбу, а не на поминки. Все шло, как положено, своим чередом. «Молодожены» были ещё крепкими стариками, держали большое хозяйство, стол ломился от всяких яств. Их дочь - тамада умело руководила свадьбой, мы охотно подчинялись ей. Забулькало, полилось вино, закружились мысли, развязались языки, повеселели ноги, плясы поднялись, разудалая песня грянула. Гуляй душа! Много пели, плясали, пили, ели, наряжались, разыгрывали сценки. Веселье махало резвой погремушкой. Словом, дурачились, как могли. О Пете и Чернушке, казалось, все забыли.

Когда уставшие, уже под утро мы стали убирать со стола, выяснилось, что все блюда попробовали гости, но до жареной курочки не дотронулся никто.